, – смеющиеся глаза смотрели на Аннику сквозь пелену слёз. – Даже совершенно не знающие тебя люди чувствуют, что ты – убийца. Твои мысли читаются в глазах. Ты часто зарываешься в себе. Ты ведёшь себя агрессивно. Пытаешься оттолкнуть всех от себя, чтобы не было жалко убивать жертву. Ведь нельзя привязываться к свинье, которую хочешь зарубить».

«Нет… Всё не так».

Анника закрыла лицо руками. Внутри всё пульсировало от боли. Дышать становилось тяжело от скопившихся слёз. Она до последнего сдерживала всё в себе, но чем больше говорил призрак, тем сложнее было.

Вместо дождя с неба полилась кровь. Она быстро окрасила улицы Лавенхема. Запах не заставил себя долго ждать. Анника чувствовала солёный привкус на языке, вперемешку с землёй. Опять эти пальцы мертвецов тянулись к ней, чтобы забрать её с собой. Они утащат под землю и станут терзать хрупкое тело. Разорвут на части.

«В тебе нет ничего святого, Анна! – муж перешёл на крик. – Твоя душа чернее, чем у Дьявола! У тебя всегда всё идёт через жопу! Стоило хотя бы раз просто подумать, прежде чем сделать что-то! Но ты возомнила себя умной! Да ты скорее сдохнешь во второй раз, чем выполнишь условия сделки! И это не из-за твоего благородства, а из-за тупости! Лучше бы ты сдохла при родах!»

Последние слова добили Аннику. Всё замолчало, и теперь она слышала только удары капель о камни. И сердце. Его медленное биение. С каждым ударом оно било всё медленнее. Она пришла к мысли, что скоро оно остановится. Навсегда.

О каких родах он говорил? Анника понимала, что знает о них, но что-то мешало вспомнить.

– Анника Шефер.

Командный голос не сразу дошёл до неё. Она продолжала вглядываться в стёртые воспоминания.

«Не понимаю, – повторяла Анника, стараясь контролировать дыхание. – Не… понимаю».

– Анника Шефер, – продолжал кто-то и уверенные шаги направились к ней.

Лицо констебля вызвало диссонанс в разуме Анники. Его не должно было быть здесь. Но где здесь?

– С вами всё хорошо? – спросил Барнс-старший, рассматривая застывшую фигуру Шефер.

– Я… – её губы дрожали. – Не знаю.

Виктор, недолго думая, взял Аннику под руку и повёл в соседний дом. Она не собиралась сопротивляться. Даже если бы на неё сейчас напали, она бы не стала дёргаться и как-то бороться за жизнь. Всё вокруг превратилось в искусственный мир. Сон.

Комнаты дома были пропитаны знакомым запахом цветочных масел. От большого количества зеркал помещения казались больше, чем были на самом деле. Разноцветные ковры, привезённые скорее всего из южных стран, украшали и так богатый быт. Золотых приборов и ваз было так много, что они давили на Аннику. Глаза были повсюду: на портретах, статуях и бюстах.

– Мета, приготовь чай! – приказал Барнс и усадил Аннику на диван, а сам расположился напротив.

Он снял головной убор и бросил в сторону, попав на стул. Шефер мог бы впечатлить подобный трюк, если бы не… муж. Удрученность сменилась злостью. Чтобы не уничтожить всё дорогое убранство дома, Анника прикусила щёку. Кожица быстро повредилась, и боль остудила пыл Анники.

– Вы выглядите расстроенной, – констебль закинул ногу на ногу. – Надеюсь, в этом виноват не Хендерсон?

– Отчасти, – скривилась она. – Но больше я сама виновата.

– Ричард умеет разочаровывать, – Мета появилась в комнате с чайными чашками на подносе. – Особенно девушек. Не знаю, может ему это приносит удовольствие?

– Прекрати, – недовольно отрезал Виктор.

Мета хмыкнула и снова скрылась на кухне. Барнс подождал, пока её шаги утихнут и продолжил:

– Мета вам уже сказала, что скоро прибудет граф Уилтшир?

– Что?

Анника очнулась.

– Он поможет нам узнать об обращённых больше, – не без удовольствия рассказывал Барнс. – У него есть сведения для вас.