– Осиротели, – сказала она. – Тяжело было с ним, а без него будет совсем худо».

Знаменитая балерина Галина Уланова[3], последняя из жен Завадского, в детстве на вопрос о том, кем она хочет стать в будущем, уверенно отвечала: «Мальчиком!»

Услышав об этом, Раневская порадовалась: – Хорошо, все-таки, что ей не удалось стать мальчонкой, иначе Завадского обвинили бы в однополой любви…

Юрий Александрович Завадский в очередной раз произнес на репетиции характерную для него сентенцию и призвал коллектив подумать над каким-то вопросом:

– Одна голова хорошо, а…

– …с телом куда лучше! – успела вставить Раневская, мгновенно разрушив весь пафос выступления режиссера.

Юрий Завадский на собрании труппы:

– Сезон обещает быть хорошим… Раневская шумно вздохнула:

– …но обещание опять не выполнит.

Завадский всегда разъяснит, к какому выводу актеры должны прийти своим умом.

Молоденькой актрисе, страстно желавшей понравиться Юрию Завадскому, Фаина Раневская посоветовала:

– Как только он к вам приблизится, вставайте на цыпочки и молчите.

– Но для чего?

– Чтобы быть похожей на балерину. Да, и еще прекратите кушать, балерины все тощие.

На очередное замечание режиссера Завадского о том, что не мешало бы бросить курить, Фаина Раневская ответила:

– Венера тоже курила…

Пытаясь вспомнить хоть одну Венеру-актрису, Юрий Завадский озадаченно спросил:

– Какая Венера?

– Милосская.

– Кто это вам сказал?

Раневская пожала плечами:

– А почему же ей мужчины руки отбили?

Завадский со злорадным удовольствием пообещал:

– И вам отобьют, Фаина Георгиевна!

Актрису это ни капельки не смутило:

– На памятнике? Пусть отбивают. Только памятник для начала поставьте.

Завадский на собрании назидательно:

– Слово не воробей…

Раневская согласилась:

– Конечно! Оно голубь – нагадит, так нагадит!

Завадский в гневе во время очередной перепалки на репетиции:

– Фаина Георгиевна, возьмите себя в руки!

– Не могу. Боюсь задушить.

– Юрий Александрович, берегите себя. Вы себе еще пригодитесь, – советовала Завадскому Раневская.

Завадский принялся рассуждать о необходимости профилактики гриппа и об обязанности каждого актера сделать прививку:

– Обещают, что этой зимой Москву снова свалит грипп.

Раневская тревожно:

– Постановление партии и правительства было, что ли?

– Зачем вы так подробно расспрашивали Завадского, видит ли он в отпуске сны? – спросила одна актриса Фаину Георгиевну.

– Хочу присниться Юрию Александровичу и испортить ему весь отпуск.

– Фаина Георгиевна, почему бы вам просто не промолчать в ответ на мои реплики? – кипятился Завадский – Вам нужно обязательно ответить?

– Не могу же я оставлять вас в долгу, отвечая на серебро золотом. Приходится и самой размениваться.

Завадский любит, когда говорят правду в глаза, как бы она ни была льстива!

– Завадский больше не выбрасывает свой хлам, – сообщила Раневская сидящей в гримуборной актрисе.

– Почему вы так решили?

– Зачем выбрасывать, если можно показывать его на сцене?

Завадский хуже, чем думает о себе он сам, но, возможно, лучше, чем думаю о нем я.

Завадский лучший из режиссеров, если не принимать во внимание всех остальных.

– Завадский тоже человек, – объясняла Раневская коллеге Геннадию Бортникову, – но он пока об этом не догадывается. Вот слезет с постамента…

Немного подумав:

– Нет, сам не слезет…, а сбрасывать жалко. Тоже человек ведь…

Завадский Раневской:

– Я больше не буду вам ничего советовать, вы и без того умная, придумывайте это сумасшествие сами!

– Ну нет, мне без вашей помощи с ума не сойти!

Завадский никогда не ошибается просто так. Он совершает ошибки в назидание другим.