– Нуууу, и тооииун, фыф, нууииии сеш, – видимо, сейчас велась какая-то беседа и, думается, со мной.

– Я принес записку от старосты Зенельда, мне велено получить ответ, – с этими словами я протянул записку Мархуму.

Громко икнув, Мархум попытался ухватить трясущейся рукой записку, выходило плохо. Рука все время проскакивала мимо протянутой записки. После третьей попытки Мархум махнул рукой и изобразил руками, чтоб я развернул ее, что я и проделал. На потрепанной бумаге была написана цифра один и все. Разглядев написанное, Мархум мотнул головой и двинулся в дом. Мне ничего не оставалось, как идти за ним. Войдя следом за хозяином дома, я огляделся и понял, куда попал. Тут, видимо, было подпольное производство чего-то спиртного, ибо запах стоял специфический. Около печи примостился железный котел с крышкой и множеством трубок, в дальнем углу стояли бочки, на лавке, стоящей у окна, лежали подушки и одеяла, под лавкой стояли кружки разного наполнения.

– Однако, дядька Мархум, да у вас тут цельный завод, я смотрю, – с удивлением сказал я.– Вы что тут на продажу делаете?

Мархум прошлепал к лавке и рухнул на нее, при этом что-то промычав. Я стоял и ждал, что будет дальше. Хозяин дома практически сразу, как упал на лавку, стал издавать звуки, напоминающие храп. Так, дальше мы так не пойдем. Поискав глазами пустую емкость, нашел смятое ведро с ним и вышел к бочке на улице. Набрав дождевой воды, вернулся в дом и окатил холодной водой Мархума. Эффект от этой процедуры хоть и замедленный, но Мархум подскочил на месте, издав при этом звук «Ыыыы», замотал головой.

– Ответ Зенельду какой отнести? – тут же спросил я, понимая, что это состояние не продлится долго. Мархум упер на меня тяжелый взгляд красных от перепоя глаз и изрыгнул:

– Тама возьми… – Голос был низким и сиплым. После чего он повалился опять на лавку.

Я покрутил головой, соображая, где это «тама», и увидел корзину с бутылями. Бутыли были из темного стекла и заткнуты были свернутой в трубочку бумагой. Подхватив один из бутылей, я положил его в котомку и направился на выход. Времени до конца квеста оставалось пятнадцать минут. Нужно спешить, а то мало ли, какие еще будут трудности по дороге.

Добрался я до деревни без приключений, а вот в самой деревне наткнулся на препятствие в виде дородной женщины, которая стояла около старосты Зенельда и отчитывала его. Вот попал, так попал, и что теперь делать: часики-то тикают.

Да, тут придется приложить все мое актерское искусство, иначе не сдать вовремя квест. Взъерошив волосы и выпучив глаза, я кинулся в сторону старосты, аки сокол с горящим хвостом.

– Отец родной, не погуби, совет нужон очень, вопрос жисти и смерти, – с этими словами я с разбегу повалился возле ног старосты Зенельда. Возникла пауза, бабка и староста от неожиданности стояли столбами и смотрели на меня.

– Батька Зенельд, вразуми и помоги, – продолжил я свою пламенную речь, – дело важное. Состроив страдальческое лицо, я вперил в Зенельда молящий взгляд. Дед не подвел, кашлянув, строго сказал в сторону бабки:

– Мать, ты иди, тут особливо важное дело, потолковать надобно укромно.

– Да знаю я ваши толкования, – ворчливо ответила бабка. – Опять небось гонца посылал.

– Не зуди, сказано укромно, – прищурив глаз, проговорил дед Зенельд. – Иди, опосля поговорим.

Бабка, вздохнув, махнула рукой и пошла в сторону дома. Староста повернулся ко мне и, положив руку на плечо, сказал: – А ты не прост, так удумать…Иж. Принес ответ-то?

– А как же, все чин чинарём, – открывая котомку и показывая горлышко бутыля, ответил я.