Милая детка, если б она знала, как я ее люблю и что она для меня составляет.

Я мучаюсь как сатана, что не могу ничего сделать для нее. Он обещает зайти к Ядвиге, но я не знаю ее адреса, и как он найдет?

Только пусть не плачет, бедная, а то это мне всю душу разворачивает. И не делает никаких глупостей, а то у меня осталось впечатление, что она уезжает от меня, как на смерть.

Убьет себя – меня тоже, так пусть будет умницей. Мучаемся все мы, и это ничего не стоит – зря.

Там что-то на границе беспокойно, почему Женька и едет. Если что-нибудь серьезное, – Женька обещал привезти Ядвигу сюда ко мне.

Говорят, что мы скоро поедем в Баку, – это тыловые части дивизии, которые не будут участвовать в маневрах.

Интересно, как добралась, что нового, и как встретили Ядвигу в Ленкорани.

Женьке надо передать письмо, и пусть расскажет ему что-нибудь про себя для меня.

По приезде в Баку, на другой день, я выехал сюда. Ехал в очень милой компании.

На курсах34 первый день меня измотали всевозможные комиссии – и медицинская, и вступительная, и прочие. Экзаменовали меня даже в умении читать и писать, и в знании арифметики. Теперь я уже привык и освоился на курсах. Занятия (лекции) с 8 до 14 часов. Вечером разные лекции, собрания, доклады. Кроме того, приходится и самому кое-что подзубривать.

Все же несколько раз ходил в город, и первым долгом на Головинский – из-за Ядвиги. Ничего, здесь мне нравится. Город красивый, живой.

Жаль, денег нет только. Даже писем никому не писал, так как не было денег на марки. Все уже получили здесь октябрьское жалованье, а я нет, потому что приехал с запозданием, и мне не выписали. Может быть, через недельку получу. Тогда первым делом посылаю маме. Из жалованья, правда, придется получить не более половины, так как плата производится за улучшение стола, на германских рабочих, на газеты и прочая.

Хочу сходить в оперу, да все не удается.

Живем здесь же на курсах по 10–12 человек в комнате. Неудобно только то, что нельзя как следует заниматься, – отвлекают. Начали с азов. Преподают, например, даже грамматику и арифметику. Но это хорошо, так как оказывается я в самом деле все почти забыл.

Питание довольно хорошее. Обещают выдать за счет полков обмундирование – это было бы очень хорошо, а то я изрядно пообносился.

До сих пор ничего от Ядвиги не получаю, хотя уже давно написал свой адрес. Маме тоже я написал, но денег до сих пор не послал, так как еще не получал сам. Завтра, вероятно, получу и обязательно пошлю червонец.

Получаем мы за этот месяц по курсу червонца – то же количество, то есть 37 рублей. Получка производится по курсу дня.

Говорят, еще дополнительно получим по 35 %. Живется ничего.

Репетиции еще не начались, но, по-видимому, я все-таки буду идти по занятиям хорошо. Уже и так меня достаточно выделили хотя бы тем, что назначили старшим среди всех имеющихся здесь командиров рот и батальонов. Я же назначен знаменщиком курсов, что является крайне почетным.

Курс будет разделен на две части: 4 месяца теоретических – классных и 4 месяца практических – полевых. Уже месяц оттрубили. Начинает понемногу надоедать.

Изводит безденежье. Больно много здесь прелестей всевозможных – была бы только монета. Был несколько раз в опере – состав хороший, театр только маловат.

Духаны почти не посещаю. Да и деньги будут, – не буду, так как есть много интересного и кроме них. Раз в месяц встряхнуться можно.