Андрей, сам не замечая того, приблизился к группе военных. Ему тоже хотелось посмотреть, что тут делается, но боялся помешать, да и не маленький, чтобы глазеть, как будто у него дел нет.

– А! Господин писарь, – приветливо сказал офицер, приметив Андрея, когда оторвался от столика. Он улыбнулся, показывая на малышей: – Тоже помогать мне пришли, как вон эти пострелы?

– Откуда вам известно, что я писарь? – смутился Андрей.

– Экая тайна! В канцелярии еще заприметил, когда заходил туда по приезде, – продолжал офицер, затачивая маленьким ножичком карандаш, – а зрительная память у меня хорошая, профессиональная.

– Какой же из писаря помощник? У вас какая-то особая работа?

– Особая, это верно, – показывая глазами на столик, продолжал капитан, – но если вы писарь, то значит, у вас хороший почерк, а если еще, к счастью, вы немножко художник, то из вас вполне может получиться топограф.

– А кто такой топограф? – спросил Андрей.

– Например, я и есть топограф, – улыбаясь, пояснил капитан.

– Но вы же военный, офицер, потому и топограф?

– Это совсем не обязательно, есть топографы и гражданские, они делают то же самое.

– Это интересно, господин офицер. А вы не позволите мне взглянуть в трубу вашего прибора? – спросил Андрей, осмелевший от проявленного к нему внимания.

Капитан прикрыл листом бумажки вырез, навел трубу куда-то вдоль улицы и сказал:

– Извольте! Только смотрите одним глазом, другой закрывайте.

Андрей осторожно подошел к столику и, прильнув к концу трубы, стал всматриваться в ее крохотное круглое отверстие. Он ничего не мог там увидеть, хотя смотрел и левым, и правым глазом поочередно, пытался закрывать один из них ладонью.

– Не спешите, – заметил офицер, – лучше левым всмотритесь внимательно, а правый постарайтесь закрыть без помощи руки, но без напряжения.

– О! Вижу, вижу! – оторвавшись от трубы и глядя поверх нее в том же направлении, воскликнул Андрей. – Но не пойму, что же я вижу.

– Так что же вы увидели в трубу? – допытывался капитан у Андрея.

– Вижу изгородь, у которой стоит вверх ногами солдат с такой же большой линейкой, как эта, – показал он на рейку, которую держал один из солдат, что стоял рядом.

– Верно, – подтвердил офицер.

– А почему солдат стоит вверх ногами?

– Он стоит, как и мы с вами, это в трубе изображение получается перевернутое согласно закону оптики. Не изучали еще?

– Немного слышал, а где эти законы применяются, не ведаю, – смутившись, ответил Андрей.

– Ничего страшного, еще молоды. Учиться, наверное, собираетесь?

– Собираюсь, но как и где – мне трудно решить.

– Было бы желание, а остальное все приложится, – сказал капитан, как бы завершая разговор.

– Вы, пожалуйста, простите меня, господин офицер, – спохватившись, отошел от столика Андрей, – оторвал вас от работы.

– Ничего страшного, я с удовольствием удовлетворяю любознательность, вижу всегда пользу в этом, да к тому же передохнул, так что теперь снова за дело примусь. А скажите, как вас зовут? – обратился капитан к Андрею. – Надеюсь, что еще встретимся?

– Если вы позволите, то я бы непременно хотел больше узнать у вас о вашей работе. А зовут меня Андреем. Андрей Пастухов.

– Вот и хорошо, теперь знакомы, – сказал капитан, протягивая руку, которую Андрей благодарно и крепко пожал. – А меня зовут Иваном Максимовичем. Наверное, знаете, где я квартирую. Вечерком когда-нибудь и заходите, поговорим.

Довольный столь радушным вниманием со стороны офицера, раскрасневшийся, под завистливые взгляды мальчишек, Андрей пошел домой. По дороге он спохватился, что забыл поблагодарить офицера.

Хотелось на другой же день пойти к офицеру, но чувство неловкости за причиняемое беспокойство удерживало Андрея несмотря на большое желание узнать больше о работе капитана.