Пройдет меньше года, и Вертинская и Михалков поженятся. А Миронов, потерпев очередное любовное фиаско, отправится к Ларисе Голубкиной. Как мы помним, он уже делал ей предложение руки и сердца, которое она категорически отвергла. Но Миронов надежды не терял и каждый раз, когда у него было худо на сердце, мчался в Собиновский проезд к Голубкиной. Вот и на этот раз он явился к ней и… сделал очередное предложение. Голубкина, которая на тот момент окончательно определилась, что мужа актера у нее не будет никогда, вновь ответила категорическим «нет». И, чтобы у Миронова не оставалось никаких иллюзий на ее счет, огорошила его сообщением:

– К твоему сведению, Андрюша, у меня двое детей.

– Как двое? – брови Миронова поползли вверх.

– Так, двое. У меня, представь себе, близнецы. Я их родила в десятом классе, и мои родители их взяли, чтобы прикрыть мой грех.

В течение минуты Миронов сосредоточенно молчал, переваривая услышанное. После чего вновь спросил:

– Кто он?

– Моряк дальнего плавания, – продолжала врать Голубкина. Причем делала это так артистично, что сама поражалась – как это у нее так получается! Но самое поразительное, что Миронов тоже ей поверил. И предложил Голубкиной совершенно неожиданный вариант:

– Я согласен взять тебя и с детьми: я их усыновлю.

Тут уж настала очередь остолбенеть Голубкиной. И неизвестно, сколь долго длилась бы эта словесная баталия, если бы Голубкина не сослалась на свою мифическую занятость и не выставила непрошеного гостя за дверь. Правда, тот, уходя, пообещал обязательно вернуться и продолжить разговор. И ведь не соврал: спустя какое-то время снова заявился в Собиновский и затеял ту же волынку: «Лариска, выходи за меня, выходи…» «Ну почему ты, Лариска, ломаешься? – удивлялся он. – Ты, в общем, ничего, я – ничего, и у тебя квартира однокомнатная, и у меня однокомнатная, ну объединим. Большая квартира будет!» Короче, он Голубкину просто достал, и одно время она просто не знала, куда от него деваться. Другая бы на ее месте давно уже сломалась (как это было, к примеру, с Фатеевой), но Голубкина проявила завидную упертость. И это при том, что родителям Миронова (редкий случай) она очень нравилась. Они даже на концерты заезжих знаменитостей брали именно ее, в надежде, что она будет снисходительнее к их сыну. Но в ту пору, в 60-е, из их намерений ничего путного так и не получилось.

Тем временем во второй половине октября Миронов возобновил съемки в «Берегись автомобиля». 17–19 октября снимали трюковые кадры на Внуковском шоссе и эпизод, где гости Димы Семицветова окружают его «Волгу» и просят их покатать. Они скандируют: «Прокати нас, Дима! Прокати нас, Дима!» А в это время в «Волге» находится Деточкин, угодивший в капкан, который с ужасом ждет, что его сейчас разоблачат.

23 и 25 октября снимали «двор Семицветовых»: Деточкин и Дима стоят у «Волги»; Дима просит автомеханика (Вячеслав Невинный) осмотреть его «Волгу».

26 октября досняли эпизод с автомехаником: Дима открывает гараж, а «Волги» там нет. На этом съемки Миронова временно прекратились, и он целиком сосредоточился на работе в театре (он играл в семи спектаклях и репетировал роль Автора в «Теркине на том свете»).

В среду 3 ноября Театр сатиры официально въехал в новое здание на площади Маяковского (Большая Садовая улица, дом 18). Новым зданием этот дом можно было назвать наполовину. Дело в том, что построен он был еще в конце XIX века, а в 1911 году в нем размещался цирк с бассейном под руководством Акима Никитина. После революции арена цирка была приспособлена под выступления первого советского мюзик-холла. Позднее зал предоставлялся под спектакли художественной самодеятельности, детского театра и Театра народного творчества. В 30-е годы там работал Московский театр комедии, чуть позже – Театр оперетты. В 1940 году в соседнем саду «Аквариум» для Театра оперетты стали строить новое здание, но новоселью помешала война. А позже сам театр отказался от строительства: в 1961 году оперетта переехала в здание филиала Большого театра на Пушкинской улице. А театр под куполом на Большой Садовой закрылся на капитальную перестройку по проекту архитектора В. Степанова. К тому времени городские власти уже определились, кто станет новым хозяином здания, – Театр сатиры.