По окончании ученичества, для того, чтобы перейти в мастера, ученики должны были выполнить пробную работу «на образец». Оценка выполненной работы проводилась мастером в присутствии других мастеров, что должно было гарантировать объективность оценки. Ученик, чья работа признавалась удачной, переводился (при наличии вакансии) в разряд мастеров с окладом в соответствии с их квалификацией. Однако же не все ученики допускались к итоговому экзамену. Есть свидетельства того, что многие ученики литцов переводились от одного мастера к другому и даже меняли свою специализацию: от пушек на колокола, а от них на изготовление церковной утвари. Так что при отсутствии старания и умения можно было провести в учениках всю жизнь, довольствуясь скромным жалованьем в 5–7 рублей в год за участие в работе своего мастера или его коллег.

«Приказ в Москве». Художник С.В. Янов.

А на Сретенке, недалеко от территории Пушечного двора, возникла целая Пушечная слобода, где селились литейщики и прочий персонал, обслуживавший это производство. Еще долго это место называлось в Москве «Пушкари». Слобода эта мало отличалась от других городских посадов, если бы не одно обстоятельство. Благодаря сохранившимся запискам того же Онисима Михайлова мы знаем, что для обеспечения режима сохранения государственных секретов пушкарям было предписано, чтобы у домов мастеровых людей «двери и окна устроити надобно во двор, а не на улицу» – от чужих глаз подальше.

К середине XVII в. производственные помещения Московского Пушечного двора: амбары разного назначения, кузницы, формовочные ямы и пр. занимали обширную площадь между нынешней Лубянской площадью, улицами Пушечной и Кузнецким Мостом. Основным документом, по которому мы сегодня судим о том, какие производственные помещения там располагались является т. н. Годуновский план, – чертеж, который датируется 1600–1605 гг. Если верить этому документу, то посредине Пушечного двора стояла большая конусообразная башня, а у северной стены – башни поменьше. Назначение большой башни историками точно не определено, а вот помещения поменьше явно представляли собой цехи, или, в терминологии того времени, «литейные амбары». На планах более позднего времени среди построек угадываются кузни, «станошный двор», «пороховая мельница» и другие помещения. На этих планах Пушечный двор обретает вполне конкретные размеры. Так, длина северной стены равнялась 82 сажени (172 м), западной стены вдоль Москвы-реки – 48 сажен (100 м), а по восточной – 27 сажен (56 м).

В 1610 г. был составлен еще один, т. н. Сигизмундов план Пушечного двора. Он интересен тем, что в центре Двора там изображены не два «литейных амбара», а одна «литейная печь». Кроме того, на плане присутствует помещение, на котором написано «Приказ» – т. е. канцелярия Пушечного двора. Именно этот план взял за основу А. М. Васнецов при своей реконструкции внешнего вида этой мануфактуры, которая изображена на его известной акварели, хранящейся ныне в Музее истории Москвы.

Организация работ в этой мануфактуре до середины XVII в. была довольно проста: каждый мастер со своим подсобным персоналом изготовлял свою отдельную работу. При литье больших пушек учеников было много. Так, при отливке пушечными мастерами Мартьяном Осиповым и Яковом Осиповым пушек «Новый Перс» и «Новый Троил» с ними работал 31 ученик. Технология литья пушек чем-то напоминала литье колоколов. Ныне довольно трудно определить предпочтения каждого мастера в рецептуре бронзы. Некоторые обобщенные данные приведены в монографии Н. Н. Рубцова «История литейного дела в СССР», который, проанализировав архивные сведения и исследования специалистов-металлургов, считает, что во второй половине XVI в. соотношение олова к меди в бронзовых пушках, изготовленных русскими литейщиками, составляло 7–10 % олова к 90–93 % меди. Известны случаи (правда, уже в XVII в.), когда мастера экспериментировали с добавлением к бронзе еще железа и чугуна в целях удешевления пушечного металла. Однако затем было экспериментально установлено, что подобные орудия будут иметь необходимые боевые качества, если присадка чугуна к бронзе составляет не более 10 %. Такая пушка выдерживала до 2000 выстрелов. Но в целом эти эксперименты были признаны неудачными, и изготовители пушек вернулись к проверенной временем рецептуре.