– Мой слуга плохо переносит ваш климат. Оттого страдает пыльной лихорадкой. Вот и померещилось что-то в темноте.

Сзади раздался возмущенный бульк, который, впрочем, тут же стих.

– Лихорадка, хм, – с сомнением повторил стражник. Нет, лихорадка была. И довольно часто поражала именно чужаков, но он никогда не слышал, чтобы жертвы не просто валялись в жару, а шатались по двору, стреляя в невидимых врагов.

Однако звякнувший монетами мешочек развеял все сомнения. Стражник повеселел. Подарок благоверной из миража становился реальностью.

– Конечно, – расплылся в угодливой улыбке, – мы все понимаем. Надеюсь, вы озаботитесь тем, чтобы хранить свое оружие в более, эм, недоступном месте?

– Безусловно, – кивнул чужак с серьезным видом.

За спиной командира обрадованно перетаптывались стражники. В воздухе витало предвкушение выпивки, в протянутой руке вот-вот должна была возникнуть приятная тяжесть…

– Что я вижу, уважаемый? Никак вы хотите дать взятку городской страже. И это на глазах у честного народа?

Ирлан покосился на разгневанный «народ». Габариты честности впечатляли – ткань туго обтягивала живот, а богато украшенный халат довершал впечатление. За спиной весомой поддержкой стояла пара слуг. Кажется, Ирлан видел недавно похожую расцветку за два дома от себя. Сосед, значит. Не вовремя. Или, наоборот, очень даже вовремя?

– Ну что вы, уважаемый, какая взятка.

Демонстративно тряхнул монетами.

– Вчера на рынке я из добрых чувств дал сему доблестному господину в долг. И вот сегодня он был настолько любезен, что зашел лично, дабы вернуть одолженную сумму, – и кошелек неторопливо, словно дразня, исчез за поясом. Последовать за ним посмели только взгляды. Но зато какие это были взгляды! Удивленно-растерянный у халата, похоронный – как у человека, которого ограбили, – у стражника.

За спиной Ирлана раздалось многозначительное покашливание Жарка, в котором без перевода читалось: «Съели? Знай наших, супостаты!».

– Это правда? – обратился халат к стражнику.

Тот судорожно сглотнул. Помотал головой, прогоняя мираж кошелька из головы, и со скорбью подтвердил, сопроводив слова поклоном:

– Да, многоуважаемый агир Шарн ист Дахну Гадэ. Все именно так и было. Я всего лишь вернул долг господину Тир… Гаеву.

Агир, значит, – подумал Ирлан. Высокая птица у него в соседях. Но и район приличный. Не то, чтобы сильно богатый, зато расположение удобное. С одной стороны – кварталы аристократии, за ними сразу дворцовый комплекс, с другой – торговые районы, от которых рукой подать до рынка и порта. Вероятно, сосед выбрал дом из тех же соображений.

– А стреляли почему? – не избавился от подозрений агир.

– Я, знаете ли, грешен, люблю оружие. Привез пару отличных пистолетов. У литов по случаю купил. Мастер Афель, если слышали о таком. Да не удосужился их испробовать до поездки. Вот и решил стрельнуть сегодня. Однако не учел, что нарушаю покой горожан. О чем искренне сожалею.

Судя по одобрительным кивкам агира, ситуацию он понимал и сам был любителем, потому как спросил:

– Можно взглянуть?

– Жарклан?

Слуга, хоть и не без неодобрения во взгляде, пистолеты отдал.

Агир Шарн взял один, покрутил, взвесил, прицелился, вдохнул свежий запах пороха, мечтательно прикрыл глаза. Похоже, Ирлан ошибся с характеристикой – не любитель, а настоящий ценитель.

– Неплохо, неплохо, – забормотал халат, снова прицеливаясь. Проверил ход курка. Щелкнул кремниевым замком. Уважительно цокнул на легкость машинки в руке. Литы были настоящими мастерами… Хоть и просили дорого.

– А что, если мы попробуем? – предложил вдруг агир, и в глазах блеснул нешуточный азарт.