Курбатов отодвинулся от окна и набрал по мобильнику номер бывшей жены. Инициатор развода, она считала его виновным в их разрыве. Максим не оспаривал её точку зрения, хотя имел на этот счёт своё собственное мнение. Ты что, не знала за кого выходишь замуж? А если знала и тебе не нравится его профессия, зачем выходила? Думала, ради тебя он переквалифицируется в бухгалтера или в «домохозяйку»? Женская логика: раз ты мой, значит и поступать должен так, как я хочу. С детьми так же. Я мать, только я знаю, чего вам надо, лучше, чем вы сами знаете. Вот и решила за детей. Детям нужен отец, а не живая легенда. Теперь у детей есть «второй папа», как дядю Петю в шутку называл старший сын. Дядя Петя хорошо готовил, был незаменимым помощником по хозяйству, водил в зоопарк и катал на санках, но не умел отличить ТТ от макарова и в детстве ни разу не подрался. Зато в половине седьмого дома и на выходных в семье. Ни тебе командировок, ни срочных вызовов, ни дежурств. Благодать. Однако от этой нескончаемой благодати Марина казалась всегда раздражённой.

– Зачем тебе машина? У тебя есть своя! – сказала она взвинченным голосом.

Оба знали, что он вписан в страховку и что Марина автомобилем не пользуется. Её возит муж на своей машине.

– Уже нет.

– Продал?

– Нет, козни врагов. Спалили вместе с избушкой.

– Шутишь?!

– Какие уж тут шутки. Вчера вечером…

– Всё серьёзно?! – голос в трубке смягчился до сочувствия.

– Более чем. Гомельских убили.

Марина вскрикнула. Она уважала Павла и, как женщина, сочувствовала Вике. Их решение усыновить ребёнка Марина восприняла с воодушевлением.

– Миша…

– С мальчиком всё в порядке, – поспешил успокоить бывшую «половину» Курбатов. – Так как насчёт машины?

– Да, да, конечно!

На улице огромная капля ударила Максима по щеке. Он задрал голову. Увесистая сосулька свисала с козырька у входа в подъезд. Курбатов помянул недобрым словом коммунальщиков и поспешил сойти со ступенек на заснеженную дорожку. Не хватало стать жертвой чужого разгильдяйства. На пути к метро он не успел дойти до угла дома, как снова зазвонил телефон.

– Максим! – голос Екатерины Сергеевны звучал пронзительно громко. – Нашу квартиру перевернули вверх дном, пока мы ходили в булочную!

– Я же просил не выходить до моего возвращения!

– Может быть, нас и спасло то, что мы вышли. Что, если бы они расправились с нами, как с Павлом и с Викой?!

– Вызывайте полицию, я сейчас подъеду.

В квартире Екатерины Сергеевны царил тот же беспорядок, что застал у себя Курбатов. Всюду были разбросаны вещи, раскрыты шкафы и выдвинуты ящики. Всюду царила атмосфера разгрома.

Полицейский в тёмно-синей форме почитал удостоверение Курбатова и отдал после заявления Екатерины Сергеевны о том, что он явился по её просьбе.

– Вещи на месте? – спросил полицейский.

– Вроде бы да, – Корнеева ещё раз обвела взглядом квартиру.

– Деньги, ценности…

– Вроде бы не тронули.

– Вроде бы или точно?

– Точно, – утвердительно кивнула Екатерина Сергеевна.

– Наверное, не успели, – предположил другой полицейский.

Он, в форме сержанта, стоял в прихожей у входной двери. На его плече висел короткоствольный автомат дулом вниз.

– Сколько времени вы отсутствовали? – поинтересовался полицейский в лейтенантских погонах.

– Не больше получаса, – ответила Корнеева.

– Видимо, подельники с улицы предупредили о том, что вы возвращаетесь, – предположил сержант.

– За нами следили? – догадалась Екатерина Сергеевна.

– Разумеется.

– Не знаю, что их могло прельстить. Драгоценностей у меня нет, больших денег тоже. Техника? Кому она нужна…

– Квартира в престижном районе. Шли наудачу, – предположил сержант.