– Ещё до университета. Летом после школы. Я взяла год на раздумия, чем хочу заниматься, и путешествовала в течение пары месяцев до того, как вернулась в родной штат и нашла работу. И спустя этот год оказалась здесь. То, насколько страстно он отзывался о медицине… это заворожило меня раз и навсегда.

– Ты ни о чём из этого мне не рассказывала, – немного огорчённо отвечает Хейзел, – совсем ни о чём.

– Это нечто, о чём хочется забыть и в то же время поставить на повтор, чтобы наслаждаться моментом снова и снова, – нервно водя указательным пальцем по стене, признаюсь я.

Тут Хейзел словно подбирается, становится чуть выше, и по моей спине проходит не то озноб, как иногда при температуре, не то просто дрожь. Себастиан Скотт проходит мимо нас в направлении лестницы почти в конце коридора со взглядом, явно намеренно прикованным к полу, чтобы не видеть меня. Я смотрю на широкую, обтянутую рубашкой спину, пока мужчина остаётся в зоне видимости, и готова биться головой о стену. Сомнений нет, подобно тому, как я отдала бы многое, чтобы повторить хотя бы одну ночь или день, Себастиан Скотт сделал бы то же самое, чтобы больше никогда меня не видеть. Или хотя бы не видеть в качестве своей студентки.

– Надеюсь, однажды ты всё-таки расскажешь мне хоть что-то.

– Хейзел.

– Итак, давай подытожим, – не обращая внимания, как я словно хочу провалиться сквозь землю и исчезнуть, подруга реально сопоставляет все факты в одном предложении. – Ты говоришь мне, что встретила нашего преподавателя где-то вдали от дома, между вами произошло нечто вроде курортного романа со всеми его составляющими, и таким образом, видя его обнажённым и при этом разговаривая о жизненном призвании, ты впервые задумалась о том, чтобы оказывать помощь людям?

– Не совсем так и уж точно не в тот момент, но в целом да. Наверное, да.

Мне почти стыдно. Мне, которая никогда не краснела и в своё время рассталась с девственностью ещё до Себастиана Скотта, не превращая это в сильно важный якобы для любой девушки момент.

– Даже если бы ты сказала, что мысленно начала готовиться к вступительным экзаменам именно в тот момент, я бы всё равно не поверила. Никто в здравом уме не будет думать об учёбе, когда в той же самой постели находится кто-то настолько сексуальный и сводящий с ума.

– Прошу тебя, тише, Хейзел.

– Не волнуйся. Твой секрет о том, что ты делала и сделала бы с преподавателем анатомии снова, останется при мне. Я унесу эту тайну с собой в могилу, – заверяет меня Хейзел, но я лишь окончательно раздражаюсь, что сопровождается неконтролируемым повышением голоса:

– Да ничего я не хочу с ним делать. Это в прошлом.

– Ну да, ну да. Именно так лжецы и скрывают ложь.

Она обыденно, как ни в чём не бывало, отделяется от стены и повторяет путь, ранее пройденный Себастианом Скоттом. Я не сразу понимаю, что подразумевает подруга, и мне приходится ускорить шаг, чтобы поравняться с ней близ первой ступеньки.

– Что ты имеешь в виду?

– Гнев с оттенком праведности. Твой голос звучит именно так. Ты была бы счастлива, произойди между вами что-то вновь.

Между согласием и отрицанием я делаю выбор в пользу безопасного молчания. Мне не хочется ни сочувствия в первом случае, ни красноречивых взглядов, направленных на то, чтобы я сдалась и призналась, во втором, после чего мы придём всё к тому же желанию подбодрить. Молчание кажется тем единственным вариантом, при котором мы больше не заговорим об этом. И я оказываюсь права. Но через несколько занятий мне приходится впервые созерцать, как к другим отстающим от темы присоединяется первая девушка. До неё насчёт консультаций вне учебного процесса с Себастианом Скоттом договаривались лишь парни, которые согласовывали время и просто уходили. Но она всё разговаривает и разговаривает с ним, периодически улыбаясь, явно не спеша уходить. Когда я прохожу мимо них двоих, он не кажется недовольным, что с ним пытаются флиртовать, нарушая все границы, какие только можно. Это точно флирт. Он тоже наверняка понимает. Это происходит в самом конце сентября, после лекции, пропускаемой Хейзел из-за сильной простуды с чиханием, насморком и кашлем. Но я забываю про то, что старалась держаться подальше от бактерий, и, вернувшись из университета, тут же вхожу в комнату подруги.