– Поэтому у Алисы проблемы со зрением?

– И не только. Она очень болезненная девочка, но такая славная. Очень любит мои пирожки. Несколько раз в неделю обязательно заглядывает с папашей в пекарню. Если бы не она, то его ноги в моей пекарне бы не было. Он ведь совсем не изменился: грубый, неотесанный. Дочка так на него не похожа. Твой папа даже как-то сказал, что если бы Илью лишили родительских прав, то мы бы взяли Алису. Кстати, именно благодаря детям Марина и Илья сошлись. Они оба водили девочек на плавание, только Камилла на два года старше.

– Значит, Илья и Марина познакомились благодаря дочкам? А я все ломала голову, как они могли сойтись, когда сами такие разные.

– Да. Камилла и Алиса очень сдружились. Алиса разумная не по годам, а Камилке, наоборот, не дашь девять. В своих группах обе девочки не нашли друзей, зато подружились друг с другом.

– А когда Марина бросила Илью, девочки продолжали дружить?

– Насколько я знаю, да. И на секцию они обе продолжают ходить.

Я вышла из больницы под вечер, когда часы посещения кончились. На улице уже стемнело, но все равно я решила пойти домой пешком, а не садиться на автобус. Мне нужно было уложить в голове все, что сказала мама. Теперь мне стало ясно, как сошлись Марина и Илья. Я даже допускала, что одинокая женщина с ребенком могла действительно влюбиться в мужчину, неравного себе по социальному статусу, если он примет ее с дочкой. Скорее всего, для Ильи это не проблема, ведь он сам один воспитывает Алису. Важным было другое – почему они расстались. Что такое он мог сделать, из-за чего Марина порвала с ним? Вдруг дело в детях? Что если он и Маринину дочь заставлял мыть посуду в баре и кормил в одном зале со всем сбродом Романовца? А если поднял на нее руку? Что бы там ни случилось, мне нужно было это выяснить, и я знала, с чего начать! Поговорить с обеими девочками.

За окном смеркалось. Ветер беспощадно срывал с деревьев последние листья, кружил их, словно в танце, и равнодушно бросал на заледеневшую землю. Прогноз погоды обещал наступление настоящей зимы, и ночью должен был начаться снегопад. Город с холодной душой Романовец окончательно замерзал.

Горожане спешили домой с работы, но чуть притормаживали перед пекарней, с любопытством заглядывая внутрь. Я видела, как им хочется зайти, согреться горячим чаем или кофе, а может быть густым шоколадом. Наверняка они чувствовали, как проголодались, вдыхая аромат свежей выпечки, но все равно проходили мимо. За целый день ко мне в пекарню не зашел ни один человек, и я ощущала себя Вианн Роше из романа Джоан Харрис «Шоколад». Только наш Романовец значительно отличался от книжного Ласкне-су-Танн, да и мои пирожки вряд ли дотягивали до сладостей Вианн.

У меня не вышло открыть пекарню так скоро, как я рассчитывала. С папиных похорон прошло уже больше недели, маму выписали из больницы, а я все это время вместо дел пекарни и расследования занималась своими проблемами. У меня вышло договориться о сотрудничестве по удаленке с еще одной фирмой, и так появился неплохой доход. К тому же получилось на три месяца сдать московскую квартиру, тем самым решилась проблема ипотечных выплат. И сейчас, прикрыв финансовые тылы, я могла с головой уйти в дела здесь – в Романовце.

С самого начала я знала, что посетители будут сторониться пекарни, но в глубине души лелеяла надежду, что один-два горожанина все же заглянут, а позже потянутся и другие. В воображении я рисовала картины того, как какая-нибудь тетушка накупит моих пирожков, а чуть позже зайдет с подругами. Я представляла, что вечером за столиком у окна усядется парочка старшеклассников, у которых не будет денег на поход в настоящее кафе, и они решат устроить свидание здесь. Мои фантазии разбились вдребезги о суровую реальность. Никто не хотел идти в пекарню жены убийцы, где сейчас работала его дочь. Возможно, было слишком самонадеянным рассчитывать на людей сразу после открытия, и я твердо решила продолжать работу, но вот очередной день прошел насмарку. Оставался вечер, на который у меня было запланировано важное дело.