Один из вариантов опирался на сирийскую традицию: в памятниках Артукидов, земли которых непосредственно примыкали к сирийским владениям Халифата, была продолжена линия развития мечети, композиция которой состояла из поперечно ориентированного зала, предваренного большим двором. Именно этот вариант, восходящий к дамасской мечети, был положен в основу анатолийских (и не только) мечетей Великих Сельджуков;[158] к нему же восходят большие мечети Сильвана, Мардина, Дунайсыра, Урфы, демонстрирующие принципиальное единство плана: вытянутый вдоль стены киблы зал базилики, перекрытый сводами, также ориентированными в поперечном направлении (за исключением близких к крестовым сводов, перекрывающих ячейки в Улу-джами Урфы). Отмечу, что более широкий центральный неф в Сильване «унаследован» артукидской перестройкой здания; в самостоятельных постройках Артукидов ширина поперечных нефов одинакова, что ведет к большему единству внутреннего пространства, избавлению его от литургически не обоснованного архитектурного акцентирования среднего поперечного нефа.

Эрзерум. Кале-месджид

Важным элементом в артукидских мечетях становится купол над михрабной ячейкой, – именно его увеличение по уже нормативному исфаханскому образцу, свидетельствующее о политических ориентирах правящей династии, приводит к перестройке Улу-джами Сильвана. Во всех рассмотренных мечетях Артукидов (кроме «латинизированной» Улу-джами Урфы) используются купола на тромпах, опирающиеся на 8 (в Сильване) либо на 6 точек (Мардин, Дунайсыр). Значительный размер куполов – от 10 м в диаметре – заставляет зодчих увеличивать подкупольный квадрат до ширины двух, а то и (в Сильване) трех поперечных нефов, акцентируя михрабную ячейку и добиваясь доминирования купола в пространстве мечети.

Необходимым элементом композиции артукидских мечетей остается двор, легко реконструируемый в Сильване по значительному уступу прилегающей с севера территории, а в Дунайсыре – по результатам раскопок и расположению современных входов в прилегающий садик. Важность двора как части комплекса мечети подчеркивается оформлением входов в молитвенный зал, акцентированием центрального прохода и появлением на «дворовом» фасаде зданий михрабных ниш, четко указывающих на возможность совершения молитвы вне перекрытого зала. Кроме того, одинаковые размеры зала и фланкированного пристройками двора в Улу-джами Мардина позволяют заключить, что обстроенный двор мечети – «простейшая планировочная идея, типичная и для арабской, и для среднеазиатской архитектуры»,[159] – перестает восприниматься как просто прилегающая территория, а его измерения включаются артукидскими зодчими в систему пропорций комплекса культового сооружения, как это будет иметь место позже, в мечетях османского времени.

Добавлю, что именно традиция Артукидов, описываемая как комбинация «поперечно вытянутого зала с куполом и частично перекрытого двора», была определена Г. Стерлином как отправная точка для более поздних мечетей Юго-Западной Анатолии (Маниса, Сельчук), повлиявших на развитие раннеосманских культовых зданий;[160] однако такое видение эволюции анатолийской мечети не кажется бесспорным, особенно учитывая, что наиболее показательным артукидским памятником для исследователя оказалась не Улу-джами Мардина, где такой двор сохранился (и был воспроизведен в Дунайсыре), а переделанная и лишенная двора мечеть Сильвана.

Другой вариант анатолийской мечети был предложен в культовой архитектуре Данишмендидов, насколько о ней можно судить по перестроенным памятникам Кайсери. Сирийская традиция сюда не «дотянулась», а климатические условия Каппадокии оказались жестче, нежели в юго-восточных областях Анатолии. Мечети Кайсери отказываются от предваряющего двора и превращаются в полностью изолированное здание, единый архитектурный объем, лишенный декорации фасадов. В отличие от памятников Артукидов, данишмендидские мечети представляют собой продольно ориентированные базилики, разделенные на нефы аркадами, поддерживающими плоские перекрытия. Над геометрическим центром зала, предопределенным нечетным числом нефов и травей, появляется световой колодец, оказывающийся не только источником верхнего света в интерьере мечети, но и центральным элементом композиции рассмотренных памятников как до их перестройки Сельджуками Рума, так и после перекрытия куполами. Таким образом, возрастание изолированности молитвенного зала мечети происходит за счет «втягивания»