Ян был еще взбешен и, не поднимая глаз, приказал Настасье принести таз с водой на задний двор, чтобы он умылся. Настася была поражена, ей казалось, что Ян злится на нее. Он сам вышел на улицу, не дожидаясь Настаси, снял картуз, расстегнул рубашку, сел и уставился на голубя, полоскавшегося в лужице. Разозлился ли он на пана, потому что не ожидал, что тот окажется старым развратником? Или потому что Настася оказалась под угрозой? Он представил на ее месте другую служанку и понял, что тогда бы он просто сконфузился и прошел бы мимо, просто извинившись. Панская кровь давала право ему ставить себя выше прислуги, так он и пытался делать. Да и он слышал столько историй от друзей-гимназистов об отношениях с горничными, что у него выработалось полное безразличие к подобного рода связям в отношении других. Сам он и не задумывался о мелких интрижках. И о Настасе Ян не мог такого помыслить, он ведь знал ее с детства. Здесь все было иначе.

Настася вынесла железный таз, большой кувшин с водой и полотенце. Теперь она выглядела растерянно:

– Спасибо, Ян, – решилась вымолвить она, пока лила воду из кувшина ему на руки.

– Забудь об этом, обходи его стороной, – резко ответил тот и ударил ладонями, наполненными прозрачной водой, себе по лицу и шее.

Капли разлетелись, намочив ворот и закатанные рукава его рубашки, спустившись по локтям. И ей, и ему неприятно было вспоминать произошедшее, и оба не могли найти новую тему для разговора. Раньше Настя слышала о приставаниях других панов к своим служанкам, но до конца не верила в это и считала их наполовину слухами. Её очень огорчила, открывшаяся ей истина. Ключнице было сложно прийти в себя, она не могла ответить себе на вопрос: зачем им служанки, когда у них такие прекрасные жены?

– Но я не понимаю… – хотела возразить она, но ее голос задрожал.

Тут к ним вышла Берта:

– Я ведь звала тебя, ты что не слышала? – сказала она, но потом заметила набухшие раскрасневшиеся глаза Настаси. – Что случилось? Ян, что произошло?

Настя опустила глаза и продолжила лить воду.

– Все хорошо, извини, мамо, я попросил ее помочь мне умыться. Позови другую помочь Марте, извини.

– Хорошо, хорошо.

И она поспешила обратно внутрь, чтобы не заставлять гостью ждать. Но она насторожилась и решила выпытать подробности этой сцены позже. Именно слезы и смех других чаще всего вызывают живой интерес, особенно у женщин.

– Настась, я не знаю зачем. Тебе не нужно об этом думать. Ты только должна знать, что ни в чем не виновата, – продолжил он, когда Берта скрылась за дверью.

Но его слова не помогли, не утешили, Насте стало наоборот еще обидней, и она уронила кувшин на землю и закрыла лицо руками, окончательно разрыдавшись. Ян вздрогнул, не зная, что ему сделать. Даже голубь, возившийся в луже, упорхнул. Пан стоял пару секунд и не нашел ничего лучше, чем обнять бедную девочку, когда она уже сделала пару поспешных шагов, чтобы уйти в сад.

Оказавшись в объятиях, Настася почувствовала себя в полнейшей безопасности, ей было тепло и уютно. Она глубоко всхлипнула в этот момент, и все слезы ушли, страх и обида ушли, но теперь волна смущения одолела ее. Она отодвинулась руками, упершись ему в грудь ладонями, посмотрела испуганно прямо в глаза Яну, потом нахмурилась, резко развернулась и все-таки убежала в сад быстро и бесшумно.

Ян так и остался стоять, ожидая некоторое время, что она успокоится и вернется через пару минут, но ее не было. Только белая кошка вышла ему на встречу и начала тереться об ноги, он взял ее на руки, сел на лавку и стал гладить. Он тоже чувствовал смущение, но в тот момент необходимо было сделать то, что он сделал. Ян не боялся, что Настася могла бы его неправильно понять, он был уверен, что она почти читает его мысли. В детстве он даже пугался того, как она ловко договаривала за ним фразу. Хотя и нынешней ситуации все казалось более запутанным. Еще час он просидел вот так, слушая урчание спящей на его коленях кошечки. А потом ушел, истосковавшись.