От услышанного на Араи нахлынули чувства с такой силой, что он резко обнял ее и крепко прижал к себе, будто боясь отпустить.

– Боги, как же я тебя люблю, – прошептал он, закрыв глаза.

– И я тебя безумно люблю, мой Араи, – она вновь растворилась в его объятиях, чувствуя, как биение его сердца понемногу выравнивается. Несмотря на все переживания, после слов поддержки, Царь с уверенностью посмотрел в будущее, понимая, что перед их любовью сломаются даже самые высокие стены. Немного отстранившись, Нуарт посмотрела с улыбкой на город, зная, что ее слова еще больше приободрят Араи:

– К тому же, рано или поздно, Боги нас благословят и подарят нашему Царству наследника или наследницу.

Араи тоже улыбнулся, с упоением предвкушая момент, когда благая весть разнесется по всей земле.

ℵ ℵ ℵ

Получив такой ответ от Армянского Царя, Семирамида ощутила, как отчаяние и злость окутывают ее сердце. Почему? Почему он не хочет? Что еще ему нужно?

«Ты нужен мне, – подумала она, – Но, видимо, ты не хочешь по–хорошему принять то, что и я нужна тебе. Мы должны быть вместе…».

– Ладно, – вдруг сказала она вслух, – Так тому и быть. Я заставлю тебя обратить на меня внимание, и вот тогда ты увидишь мою страсть, – она повернулась к своему военачальнику, который все это время стоял в ее опочивальне, – Объяви всем, что мы готовим армию, через пять месяцев мы должны выдвинуться на Армению, – глаза военачальника расширились, а брови подлетели вверх.

– Но, моя Царица… А, как же пакт о ненападении?

– А разве я его подписала? – она бросила на него пренебрежительный взгляд, – Нет…, – Семирамида отвернулась, будучи в своих мыслях.

– Послать гонца в Урарту, который сообщит им, что мы объявляем войну?

– Нет! – резко посмотрела она на него, – Ни в коем случае! Я хочу застать его врасплох. Тогда у него не будет другого выбора, кроме как согласиться на все, что мне нужно.

ℵ ℵ ℵ

В утренней тиши, что нависла над Великой Арменией, слышны были лишь птицы, напевающие мелодичные истории и помогающие пробуждаться обитателям государства. Араи и Нуарт спали в объятиях друг друга, когда дворец неожиданно пришел в движение, а с улицы донесся набат, возвещающий о беде. Араи открыл глаза и попытался осознать, что происходит. В кое-то веке он спал этой ночью спокойно, а сейчас – такое пробуждение.

– Что стряслось? – встревоженно спросила Нуарт, также поднимаясь со своего места. Араи не успел ответить, так как раздался быстрый взволнованный стук в двери.

– Войдите, – он встал и быстро надел легкий кафтан цвета слоновой кости. Слуги открыли двери, впустившие Санасара. Он сделал быстрый поклон. У Араи снова пробежал холодок по спине, он словно знал, что сейчас скажет военачальник.

– Мой Царь, Моя Царица, я с плохими вестями, – он поднял на Араи глаза, – На границе Урарту многотысячная армия Ассирийцев.

Араи замер, внимая его словам. Мысли, одолевавшие его столько месяцев, разом грянули, как гром над его Царством. Получается, что как бы он не противился войне – она должна быть…

– Сколько у нас есть времени, прежде чем они доберутся до реки Касах?

– Мало, Ваше Величество, мы не успеем уйти.

– Значит выдвинемся им навстречу. Собери всех и отправь весть князьям наших долин. Если подоспеют, то мы разобьем врага.

– Да, мой Царь! – он сделал поклон и скрылся из виду. Араи посмотрел на Нуарт и увидел ужас в ее глазах, ведь она знала то, о чем даже не догадывалась Семирамида, что Араи бьется не как Царь, выжидая завершения битвы в шатре, он бьется как обычный воин, в первых рядах, как воевода, как истинный сын своей страны. И именно об этом она думала, смотря на него. Мысль, что он и другие уйдут и могут не вернуться, заставила слезы скатиться по ее щекам.