– Люся?!

– Да! – откликнулась она. – Я здесь.

Вперевалку вплыла Тётя Шура, соседка слева, и села на табуретку, как припечаталась к ней.

– Уф-ф, жарынь-то какая сегодня.

– Да уж, – охотно ответила Люся. – Как летом.

– Ты, Люсь, огурцы-то как, высадила?

– Нет ещё, вот грядки доделаем, – Люся несколько смущённо рассмеялась. – Мы ещё и не придумали, чего сажать. Картофеля раннего только грядку сделали и зелени немного.

– Рассаду если готовую брать, – начала очередное поучение Тётя Шура, – это к Кравчинихе, у неё какой только нет, и крепкая вся. Всё лучше, чем самой из семян выгонять.

Люся ссыпала в кастрюлю нарезанный лук, накрыла крышкой и поставила на огонь. Теперь картошку. Мясо с луком и картошкой Кирочке очень нравится.

– Не мелко порубила? Разварится ведь.

– Не, Тёть Шур, я делала уже. А перед домом цветник делать будем.

– И правильно, – кивнула Тётя Шура. – Гляжу, уже под клумбу расчистку сделали. Больно толсто кожуру режешь, Люсь.

– Всё в дело пойдёт, – улыбнулась Люся. – Кира для компоста уже короб заготовил.

– Великое дело, когда мужик с руками, – вздохнула Тётя Шура.

И перешла к обычным жалобам на своих мужиков, что не допросишься сделать чего, на непочтительных невесток и непослушных внуков. Люся сочувствовала, ахала, возмущалась, ей нетрудно, а Тёте Шуре приятно, но всерьёз не слушала. Своей боли хватает, чтоб ещё чужую к сердцу подпускать. Под рассказ Тёти Шуры она поставила тушиться картошку с мясом и стала делать салат. А суп она перед самым Кирочкиным приходом разогреет, вчера так хорошо у неё получилось, и много – на полных два дня.

Наговорившись, Тётя Шура ушла, и Люся стала убирать и накрывать на стол. Ели обычно на кухне. Конечно, когда Тётя Паша пришла к ним посмотреть, как устроились, её поили чаем в комнате. Оглядев кухню, Люся удовлетворённо вздохнула. Ну вот, у неё всё готово. Она вышла на веранду, залитую солнцем, просторную и такую чистую, что она и пустая не казалась бедной. А вон и Кира.

Люся глубоко вздохнула, глядя, как он легко и красиво идёт вдоль забора, открывает калитку. Какой же он красивый, глаз не отвести…

Крис легко взбежал по ступенькам, толкнул дверь.

– Вот и я, Люся, здравствуй.

– Здравствуй, Кирочка.

Крис обнял её, поцеловал в здоровую щёку.

– Всё хорошо, Люся?

– Да, – она счастливо улыбнулась. – Идём, обед уже готов.

– Ага, я переоденусь только.

Свои старые армейские брюки, которые ему дали в госпитале, как и другим парням, когда они вышли из «чёрного тумана», Крис теперь носил дома, особенно когда возился в саду, а на работу ходил в джинсах. И рубашку менял. Как всегда, он быстро, не зажигая горелки, ополоснулся в душе, переоделся и вышел в кухню уже «по-домашнему».

Сели к столу. Люся подкладывала, подливала, придвигала поближе то солонку, то перечницу. Крис ел и восхищался.

– Как всё вкусно, Люся. Ты здорово готовишь.

– Ну уж ты скажешь, – застеснялась Люся. – Как умею, ты ешь, Кирочка, ешь, ещё картошки?

Крис покачал головой.

– Нет, Люся, спасибо. Как у тебя сегодня?

– Всё хорошо. А у тебя?

И Крис стал ей рассказывать, как он сегодня работал с Юрием Анатольевичем, и уже Люся ахала и восхищалась.

– Ну вот, – Крис облизал ложку. – Вот ещё что, Люся. В сентябре школа начнётся, я хочу за лето за начальную сдать, тогда сразу на трёхлетний курс попадаю, на аттестат. Понимаешь?

– Конечно, – кивнула Люся, наливая ему в чашку компот.

– А будет аттестат, – Крис отхлебнул и причмокнул, – чудо-компот, Люся, потрясающе, так вот, будет аттестат, смогу учиться дальше, – и выдохнул заветное: – На врача.

– Конечно, Кирочка, – поддержала его Люся. – Так и сделаем.