Так мы с ним и просидели весь вечер. Когда уже закончили, он встал и с удовольствием потянулся. И впервые я увидел в его глазах не только гордость за меня, но и удовольствие просто от того, что мы провели время вместе.

– Отдыхай, Сергуня, – хлопнул он меня по плечу.

Я посмотрел ему вслед и только мысленно вздохнул. Да уж. Сам не заметил, насколько отдалился от него. Зря. Нужно больше времени проводить вместе. Не только по праздникам. Вон он как сразу отозвался на мою просьбу. И как в радость ему было со мной до половины ночи сидеть.

Но вчерне мы структуру будущего института расписали. Осталось дело за малым – найти на эти должности персонал. Профессиональных, надежных, к тому же согласных работать под началом все еще студента. Пустяк короче.

– Где бы только их найти? – горько усмехнулся я.

Февраль 1932 года

Я шел по коридору недавно отремонтированного здания бывшей ювелирной мастерской и настраивался на короткую речь. Прошло чуть меньше месяца с момента поручения Сталина создать новый институт. За это время было проделано много работы. С одной из главных задач – подобрать здание – мне помог Илья Романович. Эта мастерская была построена еще в конце прошлого века Кирпичное двухэтажное строение с большим подвалом, разделенным на комнатки – раньше там были помещения под хранение ювелирных изделий. Теперь там будет храниться архив института и документы, которые получат гриф «сов.секретно». На первом этаже, где раньше была обустроена зона для приема клиентов и показа работ мастерской, теперь находится проходная с двумя охранниками и гардероб. Бывшие рабочие места ювелиров переделаны под кабинеты, в которых даже не поскупились поставить телефоны – невиданная роскошь по нынешним временам! Так-то обычно ставят один телефон на предприятие. Максимум – два, для директора и его секретаря, либо парторга. Хотя в моем институте в городскую сеть могут также выходить лишь два аппарата – у меня и у моего заместителя по безопасности. Остальные – лишь внутри институтская сеть для удобства работы. Но даже так получить для нее телефонные аппараты – это проявление высшей степени внимания к новому начинанию. А позже и их можно будет включить в городскую сеть. Пока этого не сделали из соображения безопасности. Вот как прослушку наши контразведчики освоят на хорошем уровне, чтобы дополнительное оборудование не было слишком заметно, тогда и…

Второй этаж занимаю я, безопасник, парторг и бухгалтерия. Еще здесь же сделали из двух помещений одно для проведения общих собраний. Полноценного актового зала не получилось, но и людей у меня под началом не так чтобы много, чуть больше двух десятков. Пять человек, как я их назвал «сборщики», будут ездить по стране и собирать данные, а также составлять свое впечатление о том, что происходит на местах. К каждому из них закреплен «аналитик» – тот, кто будет делать первоначальную обработку полученной информации. И уже потом я буду работать с получившейся выжимкой и давать свою оценку по теме. Остальной персонал это те люди, что занимаются «обслуживанием» нашего коллектива, чтобы мы могли спокойно работать – охрана, пара уборщиц, бухгалтер с кадровиком, парторг (куда уж без него) и мой заместитель по техническому обеспечению. А! Еще про начальника охраны, он же зам по безопасности, забыл – им стал мой давний знакомый Савинков. Без присмотра от ОГПУ Иосиф Виссарионович меня не оставил.

Зайдя в мини-зал, я огляделся. Люди уже были здесь, рассевшись за партами. При моем появлении тихое перешептывание оборвалось и все тут же посмотрели на меня. Больше всего переделанное под «актовый зал» помещение напоминало учебный класс или «ленинскую комнату». Парты, стулья, даже доска имеется, над которой висел портрет Владимира Ильича. На стены позже наш парторг еще плакатов навесит, но пока что они «голые».