– Вы были дознавателем… Впрочем, приезжайте к президенту и задавайте ему свои вопросы…

– Надеюсь, не к президенту страны?

– К президенту адвокатской палаты. Сегодня его уже нет, так что завтра, пожалуйста.

***

Гусев с Телегиным ходили по отделу полиции, заглядывая по пути в кабинеты, и в коридоре столкнулись с Брызгаловым. Тот сразу разинул рот.

– Вам что – делать нечего?! Бродите, как сладкая парочка! У тебя что, Телегин, все преступления раскрыты?

Телегин молчал.

– А ты, Гусев? Ты же следователь! У тебя дела плачут в сейфе…

– Мы деньги собираем, – произнес Гусев и добавил: – С вас причитается, товарищ полковник…

– Чего?!

– Он же работал у нас, Барабанов…

– Ты еще будешь меня учить?! Кто ты такой?!

– А ты? – удивился Гусев.

– Нет, ты скажи, кто ты такой?!

– А ты кто такой?

– Нет, кто ты такой, а?!

Мимо сновали сотрудники. Концерт с участием начальника и сладкой парочки набирал обороты и грозил перерасти в побоище, поскольку Брызгалов уже начал махать руками перед носом у Гусева, а затем уцепил его пятерней за лацкан пиджака.

– Клешни убери…

Следователь перехватил ладонь Брызгалова.

– С вас сто рублей, товарищ полковник, – напомнил Телегин и протянул руку.

– Чтоб сегодня же духу вашего не было в отделе! – орал полковник.

Развернувшись, он шагнул коридором к выходу.

***

Жил-был мужик. И вдруг не стало его. Гусев с Телегиным таращились на свежий могильный холмик, на котором рабочие устанавливали деревянный крест. Оглянувшись, Гусев заметил Лазовского и молча кивнул ему. А потом подошел и заговорил – где работаешь, как живешь…

– Живу, – ответил Георгий. – Сам-то как?

– Если сказать хорошо – не поверишь…

– И всё же.

– Существуем помаленьку.

Телегин приблизился к ним и протянул руку Лазовскому.

– Если б они подменили его, то он был бы жив… – продолжил Гусев. – Дежурный виноват. Представь, ты дежуришь в изоляторе, а тебе привозят родного сына…

Народ тем временем потянулся к выходу с кладбища. Лазовский знал старшину Барабанова с первых дней службы. Оба они поступили тогда в милицию на должности рядовых милиционеров и вместе патрулировали – в пешем порядке или на машине. Потом Георгий поступил в юридический, и пути их разошлись.

– В голове не укладывается, – ворчал Телегин. – Он же в нашем отделе работал, в дежурке пахал…

– Игин с Брызгаловым – те еще черти, – рассказывал Гусев. – Ты должен их помнить… Они в старом городе работали… Короче, умные мужики уходят, прихвостни остаются – вот тебе и реформа. Так что решили мы, что лучше самим уйти. Место под солнцем всегда найдется.

– Завтра в кадры – и гуд бай, амигос! – воскликнул Телегин. – Можно создать своё предприятие, детективное агентство… Или адвокатский кабинет, например.

Лазовский сморщил губы.

– Уйти, конечно, можно, если приспичило. Но я бы, например, не спешил, – принялся он рассуждать. – Я бы все-таки отслужил. Лет двадцать. А потом гуляй себе на пенсии.

Но его никто не слушал. Этим двоим казалось, что гражданское общество ждет их с распростертыми объятьями – стоит лишь влиться в него. Ведь на гражданке такие громадные возможности! Можно стать детективом, а можно податься в адвокаты.

– Не спорю, – продолжал Георгий. – Можно создать детективное агентство. – Но для этого потребуется лицензия той же полиции. Дадут вам лицензию при таком раскладе? Так что я бы советовал отработать сначала. Всё-таки хоть какая-то привилегия. В смысле, пенсия…

– Ты не знаешь Брызгалова! – Гусев сплюнул. – Он ни черта не смыслит. А теперь вошел во вкус. Так что я для себя уже решил…

– Я тоже, – сказал Телегин.

– Я тоже ухожу от Непрокина, – вздохнул Лазовский. – Уже документы подал в адвокатскую палату.