Александр пересёк дорогу, переходя к офисному кварталу. Асфальт здесь был чуть чище, но серость и сырость всё равно делали пейзаж угнетающе однообразным. Его взгляд невольно задержался на здании офиса: прямоугольные линии фасада, стеклянные двери, металлические конструкции. Всё казалось идеальным – практичным, симметричным, но до омерзения безжизненным. Оно не восхищало, не вдохновляло, не вызывало эмоций, кроме равнодушия.

«Почему мы живём в эпоху технологий, где здания могли бы быть шедеврами, а вместо этого получаем такие коробки?» – мелькнула мысль.

Он вспомнил старинные готические соборы, которые видел на фотографиях и в книгах. Как они стремились ввысь, как в каждой линии и орнаменте чувствовалась тяга к чему-то большему, чем повседневная жизнь. Готика, с её стрельчатыми арками и витражами, будто шёпотом говорила: "Посмотри выше, человек. Ты больше, чем ты есть." Или барельефы древних храмов, где каждая фигура была словно замершим движением – напоминанием, что жизнь не только в цифрах, но и в чувствах.

«Те здания вдохновляли людей на высокое, – подумал он, остановившись перед стеклянной дверью. – Они напоминали, что мир больше, чем твоя работа, чем твой быт, чем ты сам. В них была душа. А в этих… разве есть что-то, кроме функциональности?»

Он оглядел соседние строения. Разные высоты, разные отделочные материалы, иногда даже причудливые формы. Но всё это не убеждало. Современные здания, с их глянцевыми фасадами, дорогими панелями и модными интерьерами, казались одинаковыми. В них не было ни единого намёка на человеческий дух, на ту самую "искру", которая раньше заставляла зодчих и мастеров тратить годы на создание произведений искусства.

«Теперь здания строятся быстро. Гладкие линии, стекло и металл. Красиво? Да. Функционально? Конечно. Но они ничего не чувствуют. Они не помнят, как быть чем-то большим, чем их предназначение.»

Его мысли вернулись к офису, в котором он работал. Это здание было удобным, неоспоримо современным, но, глядя на него, Александр не мог отделаться от ощущения, что оно построено для машин, а не для людей. В нём не хотелось задерживаться, оно не вызывало желания поднять голову, замереть в восхищении. Это здание, как и многие вокруг, просто выполняло свою функцию.

«Иронично, – подумал он, толкая стеклянную дверь, – что здания, созданные для нас, выглядят так, будто хотят от нас только одного: чтобы мы работали.»

Охранник в серой униформе сидел за стойкой, лениво листая что-то в телефоне. Александр отметил, что его поза была почти идентичной той, в которой он видел его вчера. Турникет коротко пискнул, впуская Александра в привычный мир.

Лифт оказался пустым. Александр нажал кнопку четвёртого этажа и поймал своё отражение в зеркале. Взгляд уставший, словно после бессонной ночи. Или это был всего лишь эффект утреннего сна? В зеркале светильники потолка тянулись, будто линии конвейера. Лифт остановился, и двери открылись.

Звук офиса окутал его: ритмичные щелчки клавиатур, редкие телефонные звонки, приглушённые разговоры. Зал напоминал большую рабочую машину, где люди за своими столами напоминали части сложного механизма. Они вставали, чтобы сходить за кофе, как рычаги, плавно возвращались назад и включались в привычную рутину. Лена за соседним столом уже активно печатала, на мгновение останавливаясь, чтобы проверить строки. В её движениях не было ни суеты, ни лишних эмоций – всё чётко, как по инструкции.

Александр сел за свой стол. Экран компьютера замигал, показывая привычный интерфейс. Первое, что он увидел – напоминание: «Сводка по поставкам. Срок: сегодня до 17:00.» Эта надпись каждый день казалась ему всё более абсурдной. «Как будто в 17:01 мир рухнет, – подумал он. – И каждый раз одно и то же.»