Гао Лин сначала опешила, а затем не удержалась и рассмеялась: "Генеральный директор Чжан, ваш ход слишком подлый, но если подумать, это довольно интересно."

Как два озорных ребенка, они тайком вернулись в комнату отдыха, повесили фотографию на видное место и, довольные, ушли.

На следующее утро, когда солнечный свет пробился сквозь щели в окнах в комнату отдыха, Мун Чхоль Мин медленно проснулся. Как только он открыл глаза, он почувствовал, что на него смотрят две острые пары глаз, что напугало его до дрожи, и он резко сел. Присмотревшись, он увидел, что это была фотография генерала Ким Чен Ына на стене, взгляд на фотографии, казалось, проникал во все, мгновенно лишив его всякой сонливости.

В этот момент вошла Гао Лин с переводчиком, посмотрела на испуганного Мун Чхоль Мина, сдержала смех и сказала, используя корейский переводчик на телефоне: "С сегодняшнего дня пусть он следит за тем, как ты чинишь электроприборы, ты должен хорошо работать."

Мун Чхоль Мин, услышав это, сглотнул и дрожащим голосом кивнул. В процессе ремонта он постоянно чувствовал, что эти глаза за спиной пристально смотрят на него, и ни на секунду не смел расслабиться. Он суетливо возился с микроволновкой, и крупные капли пота стекали по его лбу.

Наконец, после некоторой суеты, Мун Чхоль Мин взволнованно крикнул по-корейски: "Починил! Починил!" Этот звук эхом разнесся по тихой компании.

Чжан Пин, занятый в своем кабинете, услышал звук, испугался и пожаловался: "Что с этим корейцем? У него что, сердечный приступ, так громко кричит."

Гао Лин и Чжан Пин поспешили в комнату отдыха, Мун Чхоль Мин, как ребенок, который хочет похвастаться, взволнованно демонстрировал отремонтированную микроволновку, показывая функции нагрева и разморозки одну за другой. Гао Лин взволнованно кивала, а затем, указав на таблицу в руке, сказала через корейский переводчик: "Не радуйся слишком рано, это только начало, тебе еще предстоит починить более ста электроприборов, продолжай в том же духе."

Мун Чхоль Мин, услышав это, мгновенно застыл в улыбке, он беспомощно посмотрел на фотографию генерала Ким Чен Ына на стене, словно почувствовав от этого взгляда некоторое давление, и мог только смиренно взять ящик с инструментами и продолжать усердно работать.

Чжан Пин стоял рядом, глядя на фотографию на стене, и шутя сказал: "Не говори, эта фотография действительно обладает некоторой устрашающей силой, она действительно может усмирить этого корейца, посмотри, как он напуган. Похоже, по всей компании, везде, где есть электроприборы, мы должны повесить эту фотографию, чтобы побудить его починить электроприборы."

Гао Лин тоже рассмеялась: "Надеюсь, он сможет быстро починить эти электроприборы, наша компания не выдержит такого беспорядка."

Сказав это, они вышли из комнаты отдыха и занялись своими делами. Новый день в компании Линхай официально начался, в этот, казалось бы, обычный день каждый преследовал свои мысли и цели, ради будущего компании, ради своей внутренней стойкости, продолжая двигаться вперед. А Мун Чхоль Мин мог только в этой чужой стране, в этой компании, стараться исправить свои ошибки, пытаясь под "надзором" этих взглядов найти шанс на искупление.

В роскошной вилле Ван Цяо в Мюнхене, солнечный свет проникал сквозь огромные панорамные окна на дорогой ковер, Ван Цяо сидел на кожаном диване в кабинете, экран компьютера перед ним мерцал, он проводил видеозвонок с Ань Жань, которая находилась в штаб-квартире Торгово-промышленной палаты внешней торговли внутри страны.

Ань Жань была одета в строгий деловой костюм, с изысканным макияжем, но в ее глазах читалась некоторая серьезность, она слегка нахмурилась, докладывая Ван Цяо о недавних действиях председателя Банк Красной Горы Чжао Лэя: "Председатель Ван Цяо, вы знаете? Чжао Лэй в последнее время часто действует, то часто контактирует с некоторыми мелкими поставщиками, предлагая им выгодные условия, то тайно расследует финансовое состояние предприятий, входящих в нашу Торгово-промышленную палату внешней торговли, я всегда чувствую, что он замышляет что-то большое, это дело слишком странное, у меня на душе неспокойно."