Время незаметно шло, судебный пристав тихо напомнил Ань Жань, что время свидания почти закончилось. Ань Жань чувствовала себя очень неловко, она крепко сжала руку Хуа Чэна: «Хуа, выздоравливай, я буду часто навещать тебя. Поверь мне, всё будет хорошо». Её голос слегка дрожал, взгляд был полон нежности и надежды.

Хуа Чэнь слегка кивнул, на глазах у него блеснули слёзы: «Ань Жань, я буду ждать тебя. Ты тоже береги себя…» Он не договорил, голос его осип.

Ань Жань медленно встала, в последний раз взглянула на Хуа Чэна и повернулась, чтобы уйти. Каждый шаг казался ей неимоверно тяжёлым, она знала, что за дверью её ждёт другой, полный трудностей мир, но ради Хуа Чэна, ради их общего будущего, она должна идти вперёд.

В коридоре её шаги звучали одиноко, но твёрдо. Ветер всё ещё выл за окном, но в её сердце появилось немного тепла. Она хотела сохранить эту надежду и вернуться во внешнеторговую палату, чтобы вместе со всеми продолжить плавание по бурному морю бизнеса, пока не вытащит на свет скрытую во тьме злобу, пока солнце не засияет в каждом уголке. А в это время в палате психиатрической больницы Хуа Чэн смотрел в сторону, куда ушла Ань Жань, свет в его глазах был слабым, но не погас, он молча молился в глубине души, молился о скорейшем наступлении светлого дня.

Самолет пролетел сквозь слои облаков, после долгого перелёта он медленно приземлился на взлётной полосе аэропорта Ла-Паса, столицы Боливии. После сильной тряски самолёт постепенно выровнялся, рёв двигателей стих. Сунь Жэн сидел в салоне, глядя в иллюминатор на незнакомую, экзотическую землю, и испытывал смешанные чувства. Он – вице-президент Группы Ян-хэ, сейчас он несёт на своих плечах большие надежды компании, в одиночку ступив на эту далёкую от родины землю, чтобы на предстоящей важной встрече обеспечить компании новые возможности. Но в глубине души его терзали страх и тревога.

В тот момент, когда открылась дверь самолёта, хлынула волна совершенно непохожей на родину атмосферы. Сейчас в Южном полушарии декабрь, и это разительно отличается от свирепого, унылого зимнего пейзажа дома – здесь пылающее лето. Ла-Пасское солнце щедро лилось вниз, ослепительно яркое, словно бесчисленные золотые стрелы, вонзающиеся в землю, освещающие весь мир и рассеивающие лёгкую хандру Сунь Жэна. Свет плясал на зданиях, на улицах, рисуя полную жизни картину, словно горячо приветствуя гостя издалека. Но Сунь Жэн не мог позволить себе слишком долго любоваться экзотическими красотами, он знал, что за этой, казалось бы, яркой внешностью скрываются бесчисленные неизвестные вызовы, ждущие его решения.

Открылась дверь самолёта, и в лицо ударил горячий ветер, смешанный с ароматом экзотических специй. Сунь Жэн глубоко вдохнул, поправил слегка помятый костюм, встал и уверенной походкой направился к выходу. В тот момент, когда его фигура появилась на вершине трапа, собравшиеся внизу журналисты мгновенно заволновались, вспышки фотокамер, словно густые звёзды, непрерывно мигали, освещая его лицо с необычайной чёткостью.

Ряд чёрных представительских автомобилей, предоставленных Группой Ян-хэ для этой поездки, стоял в ряд у аэропорта, их кузова сверкали под солнцем холодным блеском, как ряд грозных стражей. На автомобилях, замыкающих и возглавляющих колонну, выделялся яркий и броский логотип Группы Ян-хэ, привлекая взгляды окружающих. Сунь Жэн, в окружении сопровождающих, быстрым шагом направился к удлинённому роскошному седану в центре колонны. По дороге он слегка поднял голову, улыбаясь, кивал окружающим, изо всех сил демонстрируя уверенность и стиль, подобающий представителю Группы Ян-хэ, но только он сам знал, насколько он был неуверен и измотан за этой улыбкой.