На другом конце провода царила тишина, но Цзя Хуй знала, что эта тишина означала больше, чем любые слова. Она надеялась, что с течением времени Ань Жань сможет понять её поступки, хотя сама не могла быть уверена, что их отношения будут такими, как прежде.

Когда разговор завершился, Цзя Хуй почувствовала, как тяжесть ответственности давит на неё ещё сильнее. Она была готова вступить в этот путь одиночества, путь, где ей предстоит спасать не только компанию, но и её собственную душу.

Сердце Цзя Хуй сжалось от боли; она будто видела отчаяние и беспомощность в глазах Ань Жань, чувствовала её невыносимую боль. Она вспомнила былой задор Хуа Чэна, вспомнила их совместную борьбу, времена, полные энтузиазма и надежд. Теперь это – лишь далёкие воспоминания, осталась только бесконечная печаль.

«Ань Жань, я тоже переживаю за Хуа Чэна, он наш друг, и никто из нас не хочет видеть его в таком состоянии. Но мы должны взять на себя ответственность. Ты заместитель председателя торговой палаты, а в твоём нынешнем состоянии ты не можешь руководить компанией Линхай…» – голос Цзя Хуй немного дрожал, она сдерживала внутреннюю боль, стараясь говорить спокойно. – «Но мы не можем игнорировать реальность. Закрытие компании Линхай не сделает Хуа Чэну лучше, а, наоборот, может причинить ему ещё больше страданий. Мы должны столкнуться с этой трудностью и найти способ решить проблему».

«Решить проблему? Ты думаешь, ты сможешь что-то решить? Что, став генеральным директором, ты решишь все проблемы?» – Ань Жань усмехнулась, в её смехе слышались отчаяние и сарказм. – «Компания Линхай сгнила до основания, её уже невозможно спасти. Ты что, возомнила себя кем-то? Думаешь, ты в одиночку сможешь изменить всё? Ты слишком наивна, Цзя Хуй».

Цзя Хуй на мгновение замолчала. В её голове всплыли картины нынешнего запустения компании Линхай, глаза сотрудников, полные одновременно надежды и страха, образы тех, кто когда-то сражался плечом к плечу с ними, а теперь ушёл… Она понимала, что перед ней путь, полный шипов и трудностей, практически невозможная задача. Но в её сердце теплилась вера – вера в ответственность перед компанией, перед сотрудниками, перед самой собой.

«Ань Жань, я знаю, это очень трудно, практически невыполнимая задача. Но я готова попытаться. Сейчас я генеральный директор компании Линхай, и я должна идти вперёд», – голос Цзя Хуй звучал твёрдо и уверенно, словно слабый огонёк в темноте. – «Как свеча в темноте».

Но Ань Жань не выдержала всего этого, она яростно швырнула телефон в угол, разрыдалась и потеряла сознание.

В зале Мюнхенского университета царила торжественная и строгая атмосфера, словно невидимый груз, давящий на каждого. Внизу собрались элита общества, руководство университета и полные надежд студенты. Все взгляды были прикованы к сцене, в глазах светились уважение и ожидание.

Ван Цяо, человек, которого все считали образцом для подражания, уверенной и спокойной походкой вышел на сцену. Его фигура была стройной и подтянутой, тёмный костюм сидел идеально, подчёркивая его деловитость и непринуждённость, начищенные до блеска туфли, каждый шаг – как уверенный шаг по пути к успеху. Его лицо было красивым и решительным, в глазах – твёрдость и проницательность, на губах – скромная и вежливая улыбка, располагающая к себе.

«Уважаемые руководители, уважаемые преподаватели и студенты», – голос Ван Цяо звучал громко и притягательно, раздаваясь по залу, словно гулкий удар колокола. – «Сегодня я с огромным почтением и благодарностью стою здесь, чтобы внести свой скромный вклад в развитие моей альма-матер». Он слегка склонился, поклонившись аудитории, изящное и элегантное движение, которое было встречено бурными аплодисментами.