Теперь Ли Фэй сидел в одиночестве, в клетке, окружённый лишь стенами следственного изолятора, в то время как те, кто когда-то верил в него и следовал за ним, отходили в сторону. Он потерял не только свободу, но и уважение, которое был вынужден заслуживать долгие годы.

В его разуме, возможно, всё ещё мелькали воспоминания о том, как когда-то он был героем в глазах своих сотрудников, партнёров и клиентов. Он видел себя как сильного и уверенного человека, которого ничто не может остановить. Но в какой-то момент эта уверенность переросла в высокомерие, а высокомерие в преступления, которые разрушили его жизнь.

Цзя Хуй, решившая не поддаться влиянию его былого авторитета, действовала решительно и честно. Она понимала, что разоблачение Ли Фэя было необходимым шагом не только для восстановления справедливости, но и для того, чтобы очистить компанию и общество от тени его преступлений.

Неизбежно, правда открылась. Ли Фэй, отрицающий свою вину до последнего, теперь оказался в ситуации, когда его могучие связи и ресурсы уже не имели силы. Люди, которые когда-то покорно следовали за ним, отвернулись. То, что было построено на лжи, падало, как карточный домик, и от него не осталось ничего, кроме пепла.

Цзя Хуй осознавала всю тяжесть этого пути. В её глазах было много сожаления, но и решимости. Ли Фэй, как и любой другой человек, имел право на справедливое наказание. Но в её душе было понимание, что победа в этой борьбе – это не личное удовлетворение, а восстановление порядка и справедливости для всех.

Ань Жань, та женщина, которая когда-то стойко преодолевала трудности и мужественно исполняла обязанности временного генерального директора, пытаясь спасти ситуацию, теперь сломлена ударами судьбы. В её глазах – боль и растерянность, словно она потеряла ориентир. Былой боевой задор исчез, его сменила беспросветная депрессия. Она целыми днями запирается в комнате, пялится в стену, ворошит в памяти прошлое, и эти прекрасные воспоминания теперь подобны острым кинжалам, ранящим её сердце.

Компания Линхай сейчас переживает трудные времена, подобно одинокому кораблю, борющемуся со штормом и рискующему быть поглощённым волнами. Цзя Хуй понимает всю тяжесть ответственности, но она давит на неё, как гора. Она чувствует себя в тёмном океане, окружённая тьмой и бушующими волнами, не видя ни лучика надежды.

И вот, несколько руководителей, увидев возвращение Цзя Хуй, словно утопающие за соломинку, бросились к ней.

В слегка затемнённом коридоре компании Линхай фигура Цзя Хуй казалась особенно хрупкой. Её шаги медленны и тяжёлые, каждый из них словно пропитан воспоминаниями о былом величии и безысходности нынешней ситуации. На стенах компании, где когда-то висели многочисленные грамоты и вдохновляющие лозунги, теперь остались лишь несколько криво висящих старых картин, выцветших и тусклых, словно символизирующих мрачные перспективы Линхай.

Руководители метались, как мухи на сковородке. Увидев Цзя Хуй, в их глазах мгновенно загорелась надежда, словно утопающие увидели спасательный круг. Руководитель A первым бросился к ней. Его волосы растрёпаны, как птичье гнездо, галстук криво висит на шее, ворот рубашки расстёгнут, обнажая мятую майку. В его глазах – ужас и ожидание, он крепко схватил Цзя Хуй за плечи, и его голос дрожал, словно осенние листья: «Цзя Хуй, вы наконец-то пришли! На улице ходят слухи, что наша компания вот-вот обанкротится и распадётся, правда ли это? Мы уже с ума сходим, чувствуем себя, словно сидим на вулкане, который вот-вот извергнется!»

Руководитель B последовал за ним. Его начищенные туфли теперь покрыты пылью, манжеты пиджака потёрты. Он постоянно тёр руки, беспокойно искал ответ в глазах Цзя Хуй и торопливо сказал: «Да, Цзя Хуй, эти три месяца были настоящим кошмаром. Компания без руководства – как корабль без капитана в бушующем море. Дела стоят, клиенты разбежались, как перепуганные птицы, партнёры держатся подальше. Негативные публикации в СМИ, как волны цунами, разрушают репутацию компании. А долги… это огромная гора, которая давит на нас всех, вот-вот достигнет исторического максимума. Что же нам делать?»