Подали первое блюдо, и я, словно дрессированная обезьянка, начала повторять все движения клыкастой. Отведав супчик, состоящий, казалось, из одной только травы, я разочаровалась в жизни. К такому меня судьба явно не готовила. Хлебнув пару раз из вежливости, я принялась рассматривать остальных сотрапезников.

Почти все окружающие оказались стройными блондинами и блондинками с дежурными улыбками, которые умудрялись улыбаться даже во время поглощения супа. Ни повышения тона, ни грусти, ни смеха, ни каких-либо других понятных проявлений эмоций, как и особого интереса к моей скромной персоне, я не заметила. Гораздо более понятными оказались сотрапезники с темной кожей. Их было четверо: двое светловолосых парней, отличавшихся лишь оттенком кожи, моя знакомая клыкастая девушка и юноша с темными локонами, обрамлявшими плечи. Они были спокойны, но на их лицах не было этой бессмысленной, застывшей улыбки.

Подача второго блюда, невнятного, однотонного и сухого салата, была столь же удручающей. Внимательно распробовав каждый ингредиент, я окончательно разочаровалась. Казалось, листья дуба и березы вываривали непозволительно долго, а затем высушили до состояния гербария и в таком виде подали на стол.

Разочаровавшись в ужине, я принялась вычислять хозяйку вечера. К ней обращались чаще всего, и каждое обращение начиналось с одной и той же связки слов, которую я усердно зазубривала про себя. К салату подали вино, и я с грустью смотрела на свой бокал, наполненный отталкивающей жидкостью. Алкоголь и я – понятия несовместимые. Но жажда мучила, и я, сложив руки, умильно стала привлекать внимание "клыкастой". Она заметила меня и, очевидно, распорядилась принести мне воды. Вода стала спасением, и я жестами выразила ей свою благодарность.

Когда у меня попытались отобрать кубок вина мой сосед, единственный брюнет в этом блондинистом аду, схватил свой пустой бокал и молниеносно заменил на свой, таким образом присвоив себе вторую порцию. Никто и глазом не моргнул. Я лишь удивленно захлопала ресницами. Затем обратила внимание на его тарелку: салат был виртуозно размазан по краям, будто половина его была уже съедена. Воспользовавшись подсказкой, я, подобно скульптору, принялась творить то же самое на своей тарелке. Но мой художественный беспорядок не остался незамеченным. "Клыкастая" откровенно пялилась на меня, и глаза ее округлялись с каждой секундой.

Обстановку разрядила третья подача блюд. Соседу подлили вина, и он, как мне показалось, тихо поблагодарил слугу. Я запомнила это и начала заучивать новое полезное волшебное слово. Передо мной тоже возник новый кубок с вином. Видимо, таков здесь порядок. Я не обиделась, но отодвинула его подальше к соседу.

На десерт подали фруктовый набор. Определить его назначение было нетрудно: он источал сладкий аромат манго и ананаса, бередя уязвленные чувства моего желудка. На вкус съедобным оказался лишь один компонент этого на вид прекрасного салата. Он был красным, кисло-сладким и источал тот самый манящий аромат манго и ананаса. Выковыривая из тарелки кусочки вожделенного деликатеса, я привлекла внимание соседа, который все так же виртуозно размазывал содержимое своей пиалы. Дождавшись, когда я разорю свой десерт, он ловко заменил свою порцию на мою, не забыв при этом подменить свой пустой кубок моим полным.

Когда ужин подошел к концу, я решила поблагодарить хозяйку вечера, использовав выученные мной два новых оборота. Я сконструировала из них типичное для моего сердца «спасибо хозяйке стола/дома» или как там ее называли. Возможно, я что-то перепутала в порядке слов, но спокойные до этого глаза и дежурные улыбки замерли. Глаза начали округляться, но быстро пришли в себя и успокоились. Я подумала, что у них, возможно, конструирование этой фразы идет в другом порядке, и, вероятно, сейчас я была похожа на мастера Йоду из "Звездных войн". Я решила повторить попытку поблагодарить хозяйку в конце ужина. «Хозяйке дома, спасибо?» – произнесла я с немного вопросительной интонацией на их языке. Мое косноязычие показалось им еще более удивительным, а "клыкастая" и вовсе не смогла сдержать эмоций и показала мне даже нижние свои клыки.