– Я не знаю, что это, но это очень-очень вкусно, – удивленно посмотрел на меня эльф. – А чем это так ужасно воняло весь этот час?

– Не хотела портить сюрприз, – уклончиво ответила я.

– Можно без секретов? Этот запах чуть не свел меня с ума, а Улена вообще ушла за продуктами и до сих пор не вернулась.

– Я больше так не буду. А куда она ушла за продуктами? – впервые я задумалась, что на ярмарке овощами и фруктами не торгуют.

– К тем, кто их выращивает, – непонимающе посмотрел он на меня. – По городу полно магических вывесок, у кого что уродилось, у тех и берут.

– Понятно, придется мне всю жизнь обдирать королевскую кухню, – посетовала я, комически высунув язык.

– Вообще-то, мне жаль тебя. Ты никогда не сможешь насладиться волшебными вкусами наших блюд, но зато то, что ты готовишь, обладает какой-то душой, – улыбнулся он мне.

– А почему вы не едите мяса?

– Так в мясе убитого животного сохраняется его боль и страдания, частичка души, и мы чувствуем это на магическом уровне. Это неприятно, – пожал он плечами, словно я была совсем уж несмышленой.

Оставив Улене и мальцу, если они объявятся, немного супа, выудив оттуда все кусочки мяса, и пару баклажанов, начиненных сыром, я переложила остатки пиршества в глиняный горшок, позаимствованный у Лефедора, с твердым намерением вернуть его при первой же возможности.

Честно говоря, возвращаясь во дворец, я трепетала от мысли, что меня остановят, а драгоценный, хоть и остывающий, суп отберут. Но, к счастью, этого не произошло. Под покровом ночи я проскользнула на королевскую кухню, намереваясь вернуть блюду тепло. Ночные перекусы когда-то были моей привычкой, но пробраться на эльфийскую королевскую кухню среди ночи – это уже совсем другая история.

Во-первых, стража не дремала… Вернее, это была какая-то ночная смена, но они, к счастью, не обратили на меня внимания. Во-вторых, добравшись до кухни, я столкнулась с презабавнейшей проблемой. Плита, на которую я рассчитывала, оказалась совершенно иной, если это вообще была плита. Видимо, требовалось обладать даром магии, чтобы понять, как ею пользоваться. Прижимая к себе остывший горшочек, словно дитя, я уже смирилась с мыслью о холодной трапезе, когда на кухню буквально влетел изрядно захмелевший Марик с девицей в обнимку.

Они не замечали меня, наверное, целых пять минут, хихикали и, судя по звукам, целовались. Я успела передумать многое… Может, это его жена? А может, эльфийские запреты на добрачные утехи не так уж строги? Чтобы обозначить свое присутствие и обеспечить себе путь к отступлению, я вежливо кашлянула.

– Ой! – взвизгнула девица и, словно стрела, вылетела из кухни.

Что-то прошуршало и блеснуло в отблесках лиловой луны в руке Марика.

– Простите, я первая сюда пришла.

Марик зажег свечу и, спрятав лезвие кинжала за пояс, вопросительно уставился сначала на меня, а затем на мой драгоценный груз. Потом он кивнул на свечу, немым вопросом спрашивая: «Какого черта ты тут без света шастаешь?»

– Я думала, зажгу печь и станет светло, а шастать со свечой и скользким горшком одновременно неудобно.

Он приподнял крышку горшка, вдохнул аромат, еще раз удивленно посмотрел на меня и, взяв за руку, повел в соседнюю комнату, оказавшуюся совсем рядом. Видимо, это была кухня для слуг или что-то в этом роде, потому что она была меньше и здесь имелась знакомая плита. Марик, казалось, и не собирался уходить, словно опасаясь, что я, взявшись за розжиг, спалю себя. Эльф сам принялся за это неблагодарное дело. Пока разогревался ужин, он достал два комплекта тарелок и ложек.

"Придется делиться с этим немым шпионом", – подумала я и тут же похолодела от ужаса. В супе оставалось немало мяса, и даже кости, по которым можно было определить, кого я отправила на тот свет. Пока волосы на голове шевелились от страха, Марик жестами рассказывал мне, как ему было весело со служанкой, пока я им не помешала. Хотя, не могу сказать, что он выглядел сильно расстроенным.