Я хотела было начать извиняться, но, заметив в руках ждуна большую кружку с каким-то напитком и тарелочку с чем-то сухим, напоминающим печенье, на его коленях, передумала. Его и так неплохо кормят. Прощаясь, я заметила еще одну деталь: во взгляде Ромегиэль, устремленном на Марика, промелькнуло что-то похожее на жалость. Практически все эльфы, которых я знала, не проявляли никаких эмоций, а принц явно был рад беседе со своим другом. Как спросить у Марика, что это значит, я так и не придумала.

Слегка задержавшись у храма, из которого доносилось тихое песнопение, мы направились к дворцу. У входа в дворцовый лес стоял Антенчик – фиг знает, что ему тут понадобилось, и по его виду ничего нельзя было понять. Лишь вздох сорвался с моих губ, когда я осознала, что время нашей встречи безнадежно упущено.

– Арь Тей Мита, вы должны сообщать мне, если намереваетесь отложить наш сеанс, – произнес он спокойно. А мне бы было спокойнее, если бы в его голосе звучали упрек или поучение.

– Простите, пожалуйста, я совсем потеряла счет времени… Были бы у меня часы с собой… – я беспомощно развела руками.

– Что вам мешает их носить?

– Они слишком… громоздкие, – вырвалось у меня, перед глазами возникла сложная конструкция, что стояла в моей комнате.

Он не удостоил меня ответом, лишь резко развернулся и направился во дворец. Я поплелась следом, а за мной, тихо шел Марик, теребя меня за предплечье и строя вопросительные умильные рожицы. Разговаривать в присутствии королевского шпиона не хотелось.

– Вам в мой кабинет. Сеанс не отменен, – бросил Антенчик через плечо, когда я уже повернула в сторону своих покоев.

– Хорошо.

Марик, словно выполнив свою миссию, сорвался с места и умчался прочь из дворца, будто опаздывал на самое важное свидание в своей жизни. Лишь тогда меня укололо чувство вины. Впрочем, если подумать, вполне вероятно, что Марик шпионит за мной еще и для принца. Что же я им всем так сдалась?

Последующую неделю Марику пришлось стоически выносить мои конные "прогулки", вернее, то жалкое подобие, которым они являлись. Нельзя сказать, что я совсем не умела держаться в седле, но уже после первого дня мое седалище украшали впечатляющие синяки. Тем не менее, я упорно пыталась найти общий язык с коренастой кобылкой, подкармливая ее за это всевозможными лакомствами. Лошадка не лукавила и честно отрабатывала свои фруктово-овощные "чаевые", но и не позволяла садиться на себя без предварительной взятки. У нас были чисто деловые отношения.

Зато я научилась седлать эту строптивую особу и, сквозь стиснутые зубы, держаться в легкой рыси. Марик наблюдал за моими мучениями с неодобрением и легкой тенью удивления. Спустя неделю я попросила его отвезти меня к портному.

Мы направились к дому старого знакомца, где я застала его за колдовством над тем самым, кошмарным бело-голубым платьем. Его юбка разрослась, словно ядовитый гриб, оплетаясь все более причудливым гипюром, усеянным осколками прозрачных кристаллов. Меня едва не сразил апоплексический удар, когда выяснилось, что это – венчальный наряд! Но наш план достиг тридцатипроцентной отметки, и пути назад не было. Впервые с Мириэлем разгорелась ссора. Я, скорее для проформы, высказала пару "фи" касательно деталей, совершенно не устраивающих меня в этом одеянии, а Мириэль размахивал передо мной запыленной книжицей с канонами венчальной моды. Прекратил эту балаганную сцену Марик, потребовав моего возвращения во дворец.

Похоже, в Марика вживили какие-то магические часы, или нечто подобное, чего моему взору не дано было узреть, ибо мы прибыли аккурат к началу сеанса у доктора. Все могло бы обойтись, если бы не одно "но"… господин лекарь счел необходимым уделить особое внимание моей пятой точке, видимо Марик все же донес принцу о моих гримасах во время верховой езды.