– Что же делать? – прошептала она замёрзшими губами.

Она посмотрела по сторонам, чтобы найти хоть что-нибудь, на что можно было бы встать, чтобы добраться до дырки. Но вокруг были только лёд и снег.

Отчаяние начало охватывать её.

– Тихо! Тихо, Уна! – остановила она себя. – Мы что-нибудь придумаем.

Уголки её губ снова опустились.

– Кто «мы»? Здесь же никого нет!

Она с силой сжала кулаки и зажмурилась.

– Я найду выход. Выход есть! Он есть!

Она смахнула образовавшийся на ресницах иней и ещё раз, уже более спокойно и сосредоточенно, окинула взглядом окрестности. Вокруг лежала сплошная ледяная пустыня. Девочка решила двигаться по направлению к берегу, навстречу уплывающему за горизонт солнцу. Она не очень понимала, почему нужно идти туда, но лучше было неправильно действовать, чем не действовать никак.

Лёд, лежащий под снегом, ломался от её веса и царапал голые коленки, колючий снег забивался под рубашку. Её трясло от холода, но она исступлённо карабкалась вперёд. Она даже дышала как-то неестественно, посвистывая, словно старая, раненая собака.

Поднялся ветер. В лицо ударила острая снежная пыль.

Но отвлекаться на боль не было времени.

В какой-то момент она добралась до места, где лёд был толще, а снега на нём было совсем мало. Она поднялась на колени и с трудом встала, но резкий порыв ветра тут же сбил её с ног. Уна перевела дух, поднялась снова и, обняв себя обеими руками, стала всматриваться в даль. Её била мелкая дрожь. Отчаяние подступало к горлу. Ещё чуть-чуть – и она навсегда вмёрзнет в этот вековой лёд.

Уна обернулась и посмотрела туда, где должна была быть волшебная дыра.

– Нет, не достать.

Она подняла комок смёрзшегося снега и запустила им в дырку. Он исчез из виду.

«Был бы здесь Таракан, он бы обязательно что-нибудь придумал», – вздохнула она. Но горевать о том, что её друзья сейчас не с ней, она не стала. Во-первых, она бы ни за что не пожелала им оказаться здесь, во-вторых – она и думать-то уже толком не могла.

Её губы посинели и потрескались. На глаза стала наваливаться дикая усталость. И тогда она побежала что есть сил на свет солнца. Она не видела перед собой дороги, постоянно спотыкалась, но удерживала равновесие и продолжала бежать. Силы покидали её, но она только прибавляла ходу.

Перед глазами ходили оранжевые круги. Но стоило разлепить глаза, их сразу забивал снег. Уна стала задыхаться.

Метель усиливалась. Вихри снежной россыпи то и дело закрывали солнце, неотвратимо прячущееся за неровные вершины ледяных гор.

Стало быстро темнеть. И стало ещё холоднее. Но Уна не останавливалась.

Вдруг она споткнулась о торчащую из снега льдину. Уна полетела головой вперёд и покатилась по снежной дюне, раздирая бока и школьную форму, которая и так давно превратилась в лохмотья.

Её маленькое тельце достигло дна ложбины.

Она ударилась головой о каменную глыбу, припорошённую снегом. Боль молнией рассекла висок. А она даже не закричала. Она уже не могла кричать.

За неё где-то далеко-далеко прокричала одинокая птица. И снова стало тихо. Ветер умолк. Только потрескивал от мороза снег.

«Всё. Я умираю», – подумала девочка.

Ветер бесшумно накидывал на неё снег, словно накрывал саваном.

«Прощайте», – пронеслось в её голове.

Губы только дрогнули, у неё не было сил даже на то, чтобы прошептать это.

Она замерла, постепенно погружаясь в дремотное состояние. Руки и ноги стали ватными, и вскорости она вообще перестала чувствовать своё тело.

Это был конец.

– Ох ты боль, больнее нет, – вдруг послышался едва знакомый голос.

Сознание вернулось. Уна попыталась открыть глаза.

Не получилось.

Вдруг её лицо ощутило жар. Она почувствовала, что земля под ней стала шевелиться. Что-то мягкое и тёплое приподняло её голову и спину. Ноздри уловили душистый запах.