– Я должен был сделать это, – произнес юноша, словно оправдываясь перед своим спасителем.

– Знаю, – ответил тот. – Идем.

Вдали, откуда-то с верхних этажей подземелья, послышались голоса. Шай понял, что это стража, совершающая регулярный обход. Он испуганно взглянул на Эльзахира, который, напротив, не показывал никакого волнения. Голоса стали громче, и вскоре на этаже показались двое стражников с ярко светящимися факелами в руках. Шаю были знакомы их лица – в свое время он сам назначил их себе в стражу. Инстинктивно патриций завел руки за голову, чтобы накинуть капюшон и остаться незамеченным, но вспомнил, что его туника не имела капюшона. Один из стражников обратился к ним:

– А, это вы… Уже сделали обход у патриция?

– Да. Полный порядок, – ответил Эльзахир, и Шай услышал, что голос его спутника звучит иначе.

– Ведро вынесли? – продолжил стражник.

– И еды дали. Патриций спит.

– Добро, – ответил стражник и, обернувшись к товарищу, сказал: – Идем отсюда. Не выношу этого места.

– А как же порция причитающихся ему пинков? – возразил второй. – Приказ Альвары, сам знаешь.

– Поверь, патриций получил сегодня двойную порцию, – сказал Эльзахир все тем же чужим голосом.

– Сделали сегодня за нас всю работу, – усмехнулся первый стражник и, повернувшись ко второму, сказал: – Ладно. Идем обратно наверх.

Стражники развернулись и стали подниматься по винтовой лестнице из подземелья обратно во дворец. Эльзахир и Шай последовали за ними. Только сейчас патриций увидел, что на Эльзахире было лицо Рузвальта, одного из стражников долины. «Голову на отсечение, что он точно Маг», – подумал про себя Шай. В данный момент ему было все равно – давящие стены темницы остались в прошлом, и сейчас, благодаря Эльзахиру, он сможет покинуть родной дом, ставший для него чужим. Когда они вышли из подземелья и отправились к центральным воротам, Шай, проходя мимо одной из полупрозрачных стен замка, всмотрелся в свое отражение – на нем тоже было другое лицо. Он плохо помнил того стражника, чей лик дал ему Эльзахир, чтобы сохранить личность патриция в тайне. Но одно Шай знал наверняка – даже после длительного заточения и бритья на скорую руку его собственное лицо все равно было много красивее, чем физиономия, промелькнувшая сейчас в отражении полированных стен.

Оставив факел во дворце, Эльзахир первым вышел на улицу. Шай шел позади. Задрав голову, патриций замедлил шаг. Он всматривался в высокое черное небо и в обилие разнообразных огненных сфер, освещавших Гальтинг сверху десятками ярких огней. От этой картины, которую он почти уже утратил в своих воспоминаниях, щемило в носу. Это было самое приятное, что он испытал за все последнее время.

Они подошли к высоким острым краям, опоясывающим здешний ярус Гальтинга. Тут лежал один из причалов, и дежурные каравеллы, служащие ангалийцам для спуска в долину из города, беспечно покачивались на слабых ласковых ветрах. Эльзахир сказал что-то капитану. Тот кивнул, скинул сплетенную из веревок лестницу, и Эльзахир с Шаем взобрались на борт. Каравелла отплыла от края городского причала и, сделав оборот, стала огибать Гальтинг по спирали, постепенно спускаясь все ниже. Городская жизнь текла размеренно и нудно, и Шай с грустью смотрел на свои владения, не зная, как скоро наступит тот миг – и наступит ли вообще – когда он вернет себе трон Эрзальской долины. Эльзахир не торопился возвращать им их настоящие лики, чему Шай был скорее рад. Обзавестись своим истинным лицом до того момента, как каравелла коснется травянистой поверхности долины, было бы по меньшей мере неразумно. Приблизившись к Эльзахиру, который стоял возле самой высокой мачты каравеллы, патриций сказал: