– Ваш вопрос мне не нравится, Далонг. Мне это известно. Вы намерены отрицать?

– Никак нет, Ваше Величество.

– Мне всегда было интересно, к чему такая странная секретность? Вы чего-то опасаетесь?

– Просто меры предосторожности, Ваше Величество.

– Келию грозит какая-то опасность, о которой мне следует знать? – спросила Илпа Бальерос, бросив взгляд на сына Далонга, стоящего неподалеку от трона и складывающего стопками бумаги с королевскими нотами.

– Келию? О нет, моя госпожа. Но я секретарий. Я посвящен в тайны короны, которые держат мою душу, будто в клетке. Как и вашу душу. И, чем больше кому-то известно о моей жизни, тем выше шансы недоброжелателей использовать эти знания во вред королевской династии. Никогда не знаешь, как и кому могут служить слова, по неосторожности брошенные в воздух. И если о нашем с Келием родстве стало известно вам, это может открыться и другим. Так что это просто меры предосторожности.

– И все же я считаю, что юноша может остаться и послушать то, о чем вы хотите мне сказать. Кто знает, настанет ли час, когда и ему представится возможность занять пост секретария.

– Возможность… – вздохнул Далонг. – Или же бремя.

– Или же бремя, – согласилась Королева. – Так или иначе, если у меня нет тайн от своего секретария, не должно их быть и от его сына, который целыми днями трудится на благо короны.

– Как будет угодно Ее Величеству. – И Далонг поклонился Илпе. – Речь о том юном госте, которого периодически видят в ваших покоях.

– О ком? О Кобито?

– Именно, моя госпожа. Все чаще в коридорах королевского дворца шепчутся о том, что Королева вместо того, чтобы сочетаться браком и начать думать о будущей наследнице, украдкой проводит ночи со странным незнакомым юношей.

– Да я бы не сказала, что делаю это украдкой, – улыбнулась Илпа.

– Не поймите меня превратно, Ваше Величество, но все эти слухи…

– Вы решили выложить передо мной эти странные рассуждения только потому, что мои слуги судачат о содержимом постели своей Королевы?

– Я хорошо понимаю, что решение за вами, но счел возможным лишь обратить на это ваше королевское внимание, – Далонг говорил очень осторожно, и было видно, что он аккуратно подбирает каждое слово.

– Не стану скрывать, – сказала Илпа, – Кобито приятно удивляет меня по ночам и дарит удовольствие, в котором нуждается любая женщина. Даже Королева.

– Вне всяких сомнений, Ваше Величество. Лезть к женщине в постель зазорно, особенно если эта женщина каждую неделю спускается в Морозную рощу и отдает свою кровь во имя жизни Амплерикса. Но, если бы это был брак…

– Я никогда не собиралась создавать брачного союза с Кобито. На мое счастье, он об этом тоже не помышляет.

– Быть может, я имею в виду не столько брак с Кобито, сколько в целом – брак. Позволю себе напомнить, что только от вас одной зависит дальнейшая жизнь планеты. А жизнь эта невозможна без новой жизни. Жизни вашей будущей дочери.

– Ты говоришь, что мне пора родить дитя?

– Я думаю, что это было бы… предусмотрительно. Одним лишь черным небесам ведомо, когда наши жизни прервутся. Это может произойти в любой момент.

– Я знаю, – молвила Илпа. – И обещаю, что подумаю над твоими словами. Вот Келий, к примеру… Чем не муж для Королевы? Из хорошей семьи и на хорошем счету во дворце. Не говоря уже о том, что он рожден от хорошего отца, пусть вы и пытаетесь скрывать это.

Услышав эти слова, Келий вздрогнул, задел небольшой круглый столик на тонкой резной ножке, и стопка бумаг упала и рассыпалась по лакированному полу Престольного уступа. Королева и Далонг посмотрели на него. Келий раскраснелся, присел и непослушными руками принялся судорожно собирать королевские ноты. Королева посмотрела на него и улыбнулась.