– Вот с тобой что делать, ума не приложу, – сказала Дейна, глядя на патриция. Шай надменно взглянул на нее и тут же отвел глаза в сторону. – Красивый мальчик, ничего не скажешь. – Дейна коснулась пальцем его скомканных пепельных волос.

Шай отвернулся, но женщина обхватила его лицо и повернула к себе. Ее пальцы больно сжимали челюсть патриция и заставляли его смотреть в ее небольшие глаза. Ослабив хватку, она поднялась и пошла к двери, кивнув Мачео. Он последовал за ней. Обернувшись перед тем, как захлопнуть дверь, Мачео еще раз обвел взглядом сидящего на полу патриция и удовлетворенно хмыкнул.

– Что думаешь о мальчишке? – спросила Дейна, пока они с Мачео спускались обратно на первый этаж.

– Несказанно хорош собой, – ответил Мачео, мечтательно вздохнув. – Ни слез, ни сопливой мольбы. Ни звука. Чувствуется стержень.

– Как у тебя глазки заблестели, – усмехнулась Дейна. – Зато сразу понятно, о каком стержне ты думаешь.

– Стражники сказали мне, что он говорил им, будто он ангалиец, – пропуская комментарий мэра мимо ушей, продолжил Мачео.

– И?

– А что, если он и вправду ангалиец?

– Глупец! – Дейна вскинула руки. – Без сомнений, мальчик из ангалийцев. Высокий и упругий, изящнее змеи и сильнее волка. Пепельные волосы, чей оттенок не в силах скрыть даже грязь. И глаза цвета самого нежного нефрита.

– Какая эклектика, – усмехнулся Мачео. – Я поражен. Получив мэра, Аджхарап потерял одаренную поэтессу. И все это вы рассмотрели, присев перед ним на корточки?

– В отличие от тебя, мальчик мой, юношам я смотрю не только на ширинку.

– Поверьте мне, там есть на что посмотреть. И все же – он ангалиец. Он выше нас на ступень. Что скажут, когда узнают, что вы удерживаете одного из них со связанными руками в пыльной комнате?

– Что скажет кто? – Дейна удобно расположилась в своем кресле.

– Ангалийцы. Верховный судья. Да та же Королева!

– Проблемы нуждаются в решениях. Но покуда нет проблемы, тратить силы на поиски решений – верх глупости. У меня на третьем этаже сидит юный ангалиец. Поверь мне, я решу, как извлечь из этого выгоду для нашего города. Гальтинг диктует нам неприемлемые условия закупки лодок. Даже корона платит нам больше. И заметь, я до настоящего времени «не знаю», что этот красавчик, который наверняка уже снится тебе, из ангалийцев. Если ситуация вокруг него накалится, я всегда успею освободить его, принести извинения за нелепое недопонимание и предоставить Эрзальской долине пять-шесть лодок в качестве комплимента и в знак сохранения дальнейших торговых отношений.

– Поступайте как знаете.

– Конечно. На то я и мэр. Сходи наверх и приведи мне девчонку. Хочу проверить, на что она способна.

– Как изволите, – выдавил из себя Мачео и удалился из ее опочивальни.

Незадолго до того, как Мачео зашел в комнату, где были заточены Кларена и патриций, Шай вывернулся всем своим затекшим от сидения на полу телом и встал на колени. Кровь прилила к ногам, и в них неприятно закололо. Привязанные к самому основанию столба руки онемели, он их почти не ощущал, как будто они были не частью его тела, а двумя начиненными тряпьем рукавами. Шай осмотрелся по сторонам. В комнате был старый пыльный стул, на который время от времени опускалась изнуренная томлением в комнате Кларена. Рядом с входной дверью стоял невысокий комод. Кларена подошла к комоду и стала шарить по ящикам. Там лежало несколько глиняных мисок, столовые приборы, стопка исписанных с обеих сторон листов бумаги.

– Слушай, – вертя в руках вилку и нож, сказала Кларена, повернувшись к патрицию, – я не знаю, чем это все закончится. Но хочу извиниться перед тобой. Это все моя ошибка. Я должна была сдержаться там, на причале.