Когда ногами они почувствовали под собой земную твердь Западного Амплерикса, а потоки воды стихли, они рухнули наземь, промокшие до нитки. Эрви развалился на траве, широко раскинув руки, и тяжело дышал. Лерия с трудом встала на колени и подползла к юноше.

– Как ты? Все в порядке?

– Более-менее да, – шепнул Эрви.

– Голова не болит? Мне чем-то помочь тебе?

– Голова? – через силу усмехнулся Эрви. – Я тебе не какой-то там ангалиец, который скулит всякий раз, когда призывает свою стихию. Со мной все в порядке. Просто хочу немного полежать, отдохнуть.

– Тебе надо поесть, – сказала девушка, судорожно хлопая по мокрому платью и нащупывая привязанный тесьмой к поясу мешочек с семенами.

– Ой, нет, только не эти проклятые семена! – издал жалобный стон Эрви.

– Ничего другого, уж извини, я тебе сейчас предложить не могу, – решительно отрезала Лерия. – Скажи спасибо, что кисет сделан из кожи. А то семена промокли бы.

– Ага, спасибо, – фыркнул Эрви, но тут же улыбнулся, чтобы девушка ненароком не подумала, что он дерзит ей.

– Поедим, – сказала Лерия, развязывая кисет с семенами, – и заночуем прямо здесь. Ты измотан – нет смысла терзать себя и идти дальше сегодня.

– Огненные шары хорошо горят, – сказал Эрви, глядя в черное небо, – у нас даже есть шанс высохнуть, чтобы не спать мокрыми. Не голыми же ложиться.

– Не голыми, – постаравшись скрыть смущенную улыбку, ответила девушка.

Одеяние Лерии действительно успело подсохнуть, хотя и прилипло местами к коже, доставляя известный дискомфорт. Впрочем, именно Эрви, как истинный Мастер воды, не чувствовал никакого неудобства от своей стихии, но хорошо понимал, как, видимо, неприятно Лерии отходить ко сну в не до конца высохшем платье.

Точеная фигура Лерии завораживала Эрви. В его жизни были случайные девушки, которые не могли даже помыслить о том, чтобы дать отпор сыну великой Оды и наследнику Марьяни. Но впервые в жизни его сердце наполнялось неизведанным ранее теплом, когда он смотрел на Лерию. Она не была похожа ни на какую другую девушку. Очаровательная, умная, вежливая, до невозможности правильная. Больше всего ему хотелось подойти к ней и горячо впиться в ее красные упругие губы. Больше всего ему было страшно сделать это.

Выложив землю свежей нарванной травой, они легли рядом друг с другом и прикрыли глаза.

Первым, что почувствовал Эрви, когда наутро открыл глаза, было ощущение наполненности зарядом энергии. Лерия была определенно права – он действительно нуждался в хорошем отдыхе. Он спал так сладко и безмятежно, что тело совсем не ломило от ночи, проведенной на сырой земле.

Эрви томно потянулся, и сон окончательно покинул его. «Я такой голодный, что даже от семян не отказался бы», – шепнул он, не отрывая взгляда от черного неба, в котором ярко горели чередой свежие сферы, выпущенные плебрами из недр Огненного моря и нависшие над поверхностью Амплерикса на тонких, почти невидимых огненных стебельках. Ответа не последовало, и Эрви, подумав, что девушка еще спит, повернулся к ней. Ошарашенный, он широко раскрыл глаза – его взгляд зацепился за смятую траву, где, должно быть, спала Лерия, вот только на траве никого не было. Эрви вскочил на ноги и осмотрелся. Справа от него покоились в туманной дымке седые склоны Чистых гор, и своей многовековой стабильностью, своим бескомпромиссным величием они будто давали понять, что им нет никакого дела до пропавшей Лерии. Слева от юноши простиралась равнина с редкими лесными просеками. Он повернулся на юг, где далеко в низине извивалось почти невидимое отсюда русло млечной реки Арамей, но и здесь, на многие мили вдаль, взор Эрви не замечал и следа девушки. Наконец он бросил взгляд на север, где располагался Гальтинг, но Эрзальская долина была столь далеко отсюда, что Эрви не видел ничего, кроме все той же бескрайней равнины. «Лерия! Лерия-а-а!» – он заорал так громко, что горло больно зачесалось от крика. Никакого ответа – лишь отзвуки его собственного голоса вскоре вернулись к нему рассеянным эхом.