Безродному никто не посмел бы дать семьдесят три. Максимум – шестьдесят. Мощным торсом вдовец не обладал, да и росточку был среднего. Однако благодаря многолетнему моржеванию он чувствовал себя достаточно сносно, чтобы по выходным и праздникам нарушать режим умеренными возлияниями и предаваться элегантному разврату в компании барышень из общежития Ордена Трудового Красного Знамени ткацкой фабрики «Пролетарка» имени лётчика Коккинаки.

При большевиках Аркадий Агафонович прошёл тернистый путь от подкидыша, найденного повивальной бабкой Агафьей на крыльце своего флигеля, до успешного кооператора. На заре перестройки аморальный деляга под прикрытием невинной фотостудии наладил промышленный выпуск игральных карт с голыми девками и их дистрибуцию по чайханщикам Средней Азии, пастухам баранов Закавказья и рукастым вахтовикам Западной Сибири. Поставки в родной регион исключались категорически ввиду того, что моделями были, в основном, местные ткачихи, чьё инкогнито блюлось похлеще военной тайны.

Вскорости дело разрослось настолько, что его основателю для обслуживания добропорядочных граждан пришлось нанять ассистента в лице соседского подростка Славика Кузяева, а самому сосредоточиться исключительно на криминальной эротике. Юноша, естественно, был ни ухом ни рылом, чем на самом деле промышлял работодатель и с упоением отдался исполнению возложенных на него обязанностей, получая скромный фиксированный оклад, зато с тринадцатой зарплатой.

До поры до времени ничего не ведала о специализации Безродного и его жена Валентина Михайловна. Женщина страдала слабым иммунитетом, часто хворала, и волновать её пустяками сердобольный муж находил жестоким. Но это не уберегло от беды. Однажды болезная опрометчиво нагрянула в творческую лабораторию художника в момент, когда тот объяснял очередной натурщице, как сесть, чтоб у мужиков слюни потекли. Так с отвисшей челюстью Валюшу и схоронили. А почуявший свободу Аркадий Агафонович пустился во все тяжкие, заведя за правило предварять откровенные фотосессии дегустациями девичьих прелестей.

Затейник из Лопушанска безбедно просуществовал до появления всемирной паутины. Как только интернет простёр свои щупальца к самым отдалённым уголкам планеты, удовлетворение онанистов-землян стало в сущности делом плёвым. Аркадий Агафонович, конечно, героически боролся с прогрессом. Бывая в деловых поездках по ключевым рынкам сбыта, он снижал цены крупным оптовикам. Красочно описывая сладострастное томление при открытии новой колоды, разъяснял контрагентам преимущества старого доброго порно. И даже под покровом ночи нет-нет да и перерубал оптические кабели, но этим лишь откладывал неизбежный финал.

– Что значит «сидеть»? – обомлел бизнесмен.

– А то! – взял на себя роль профсоюзного лидера Кузяев. – Вопрос с оплатой надо прояснить сегодня. Прямо сейчас. Званным ужином, боюсь, не отделаетесь.

– Славочка! Девчонки!! – взмолился Безродный. – Денег нет, хоть режьте!!! Всё, что было в кассе, выгреб. На них и гуляем.

– Ну ты и козёл! – рассвирепел Святослав Ильич. – Я тебе сейчас в харю двину!

– Извольте, – подоспевший как нельзя кстати официант с коньяком, водкой и харчо на подносе невольно разрядил обстановку. – Что-нибудь ещё желаете?

– Пока нет, – нашлась быстрее всех Олеся Адамовна и, облизнувшись на огненную воду, добавила. – Спасибо, милейший. Ступай. Мы покличем, если что.

В дальнейшем трапезничали миролюбиво. Даже Кузяев расслабился и позволил себе запанибратски похлопать по плечу барыгу-начальника, который, в свою очередь, и вовсе пару раз ущипнул под столом бухгалтершу за бедро, чем привёл последнюю в крайнюю степень ажитации чего-то удивительно романтического.