Оказавшись на улице, она прошла три квартала пешком, потом вызвала такси до вокзала, купила на имя Казакевич в кассе билет на ближайший проходной поезд и встретила первое в новом году утро в купе, попивая чай в обществе приятной семейной пары средних лет и молодого грузина в спортивном костюме и лакированных штиблетах. Где-то на узловой станции посреди Урала она сошла, бросила в почтовый ящик коротенькое письмецо, что начертала в дороге, и уже, как Котова, купила новый проездной документ в ином направлении и была такова.

Одним студёным январским деньком Полина Ермолаевна намеревалась отобедать гороховым супом и макаронами по-флотски в столовой ткацкой фабрики, когда коллектив облетела весть об убийстве Безродного. Давя алюминиевой ложкой непослушные горошины на дне тарелки, Кузяева шепотком обменивалась мнениями с теми, кто был в курсе его некогда прибыльного бизнеса и сам в процессе живо участвовал. В ходе прений нахлынувшие воспоминания совсем испортили аппетит, но привитая бабушкой привычка не оставлять за собой объедков заставила прикончить и первое, и второе, и посмаковать компот.

Сразу после школы не хватавшая звезд с небес Полина устроилась ткачихой в бригаду Пилюгиной и, достигнув совершеннолетия, получила заманчивое предложение, от которого гордо отказалась, так как имела представления о приличиях и ожидала из армии парня. Но вот ведь незадача, очень уж её возжелал сам основатель нелегального промысла. Как-то под предлогом проведения совместного досуга подосланная алчной бригадиршей порочная Полинина сверстница заманила порядочную девушку в загородный дом Аркадия Агафоновича. Там бедняжку сначала опоили, а потом вовлекли в оргию, о чём документально готовы были свидетельствовать произведённые хозяином дачи пикантные изображения. Пригрозив, что отправят снимки солдату Кузяеву, преступники выбили из протрезвевшей Поли согласие позировать в стиле ню и время от времени потакать маленьким капризам фотохудожника. При этом договор истекал сразу же после возвращения Святослава Ильича со службы к месту постоянного проживания.

– Представляешь, Безродного завалили! – доложила Полина Еромолаевна Кузяеву по приходу с работы домой.

– А это кто? – ни один мускул не дрогнул на лице душителя.

– Твой бывший работодатель, между прочим. Вспомнил?

– Не-а, – покачал головой супруг, – пойду телек смотреть.

– Ах ты чудо моё малахольное! Иди, конечно…

В этот момент в дверь позвонили.

– Кто там? – поинтересовалась Кузяева.

– Откройте, полиция! – скомандовали с лестничной клетки.

– Полина Ермолаевна, это капитан Наседкин, помните? Со мной – оперативная группа. Впустите, пожалуйста.

– А что случилась? – удивилась женщина. – Прошу.

– Ваш муж дома? – невежливо отозвался вопросом на вопрос кто-то из вошедших.

– В большой комнате телевизор смотрит… Слава…

Два амбала с автоматами метнулись в гостиную, скрутили сидевшего в кресле мужчину и защёлкнули на его запястьях наручники.

– Гражданин Кузяев, вы арестованы по подозрению в убийстве гражданина Безродного Аркадия Агафоновича…

– Что, что здесь происходит? – панический страх исказил миловидное личико ещё совсем молодой Полины Ермолаевны. – Славочка…

– Да заткнись ты, сука! Ненавижу!! Мразь!!! – заскрипел зубами Святослав Ильич и перевёл взгляд на полицию. – Я во всём признаюсь. Только, прошу вас, уведите меня отсюда скорее.

Письмо, что отправила с дороги бывшая старший лейтенант Котова, было адресовано Лопушанской полиции. В нём некий аноним из чувства гражданской ответственности информировал об убийстве, совершённым в предновогоднюю ночь по конкретному адресу и предлагал проверить на предмет причастности к делу гражданина Кузяева С. И. Как только сигнал был получен компетентными органами, его немедленно отработали, обнаружили бесхозное тело с явными следами разложения, установили наблюдение за подозреваемым, выявили потенциальных сообщников и провели соответствующие экспертизы.