– И то, и другое одновременно. – Кто-то говорил за меня, но я это четко видел.

– Всматривайся в темноту, там что-то есть. Что?

– Кровать, – мой голос прозвучал неуверенно, и вдруг я почувствовал, что заплакал. – Там сидит какая-то женщина, и плачет. Напротив нее – мальчик, он тоже плачет.

– Мама!!! – неожиданно заорал я, и потерял сознание.

Когда я открыл глаза, надо собой я увидел лицо Стива.

– Джон, ты в порядке? Ты знаешь, где ты сейчас?

– Привет, Стив, – удивился я. – А что может быть не в порядке? Я здесь, где и всегда. Или ты подумал, что я сбежал?

Он только облегченно вздохнул. Я почувствовал острый запах каких-то медикаментов. В палату вошла Лиза, я ее сразу же почувствовал. И тут же вспомнил кошмар. На какой-то затертой кровати сидела моя мать и плакала. Я, еще маленький, лет пяти-семи, стоял напротив и тоже плакал.

– У него наворачиваются слезы, – услышал я голос Стива. Но обращен он был, скорее всего, к Лизе. – Что сказал профессор?

– Привести в чувство. И постараться дожать. Если удастся, дальше пойдет все гораздо легче. Если нет, вколоть успокоительное и пусть спит.

– Ты уверена, что сможешь?

– Попытаюсь. Но дай мне на всякий случай шприц. Тот укол уже прошел, он очнулся. И пожалуйста, выйди. При тебе ничего не получится. – В ее голосе звучала искренняя просьба.

Я почувствовал, как кто-то стирает слезы с моих глаз кусочком бинта, и увидел лицо Лизы. Оно было спокойным, но сквозь нее проглядывала та же старая кровать, моя мама и я. Я не знал, кого я вижу наяву.

– Милый, – прошептала Лиза, – какой ты молодец! Ты смог, представляешь?! Не плач, это просто сон.

– Она опять напилась, – услышал я свой голос, – пять минут назад она пыталась меня ударить, а теперь плачет. Она просит у меня прощение. И умоляет не уходить, то есть не бросать ее. Бич, так ее зовут. По крайней мере, так ее звали те мужики, которых она приводила. Так ее звал и я.

– Молодец, Джон, молодец. Только не думай, что все это правда. Это – простой сон, не хороший, но сон. Когда ты проснешься, он забудется.

– Это не сон, так происходит каждый день. Она – простая сучка. Проститутка, безвольная тряпка. Она даже не знает, с кем меня нагуляла. – Я не узнавал свой голос, но явно его слышал. – Если бы не я, она бы уже давно сдохла. Меня уже тошнит вытягивать ее каждый день. Лучше бы она сдохла, нам обоим было бы легче. – Мой голос был пронизан злобой и ненавистью. Я не верил, что это говорил я. Неожиданно почувствовав укол, все поплыло перед глазами. Картинка сузилась и пропала.

Я очнулся, и почувствовал, что Лиза сидит рядом. Она сразу поднялась со стула и села на край моей кровати. Ее глаза впились в мое лицо.

– Что, Лиза? Почему ты на меня так смотришь? – я испугался.

– Джон, ты помнишь, кем была твоя мать?

Да, я вспомнил, и мне стало грустно.

– Она была слабой женщиной, – тихо сказал я, – пила и гуляла. Отца не было, единственной опорой был я. Бедная, мне так жаль ее.

– А мне – тебя, милый. Ты не виноват, что она была такая. А она не виновата в том, что ты ее бросил.

– Я ее бросил?! – меня кинуло в пот. – Я не мог этого сделать. Я любил ее. Скажи, что это неправда! – взмолился я.

Лиза потупила глаза.

– Джон, ты уверен, что хочешь знать правду, какую ни есть, но правду?

– Да, милая, да, да, да, – меня заклинило и колотило.

– Тогда успокойся. – Попросила она. – Ты сделал огромное дело, а я всегда выполняю свои обещания. Вот, посмотри, – она показала мне маленькую магнитофонную кассету, – ты не представляешь, что мне стоило достать ее из полиции и сделать копию. Но она вот, в моих руках. Я пойду на риск, если включу ее сейчас тебе. Но то, что ты сделал, стоит этого. Хотя, честно говоря, я боюсь. – В ее словах звучала неподдельная искренность.