Всю ночь Нике снилось, что она случайно отложила будильник на телефоне и проспала в первый же рабочий день. Когда, наконец-то, раздался знакомый сигнал, девушка чувствовала себя абсолютно разбитой. Отказалась от завтрака, ее и так подташнивало от волнения. Она бросила последний критичный взгляд на свое отражение в зеркале, затем встала у комода и взяла в руки прабабкино кольцо. Нервно покручивая его, девушка мысленно взмолилась, чтобы первый в ее жизни настоящий рабочий день прошел, если и не успешно, то хотя бы неплохо. Украшения в баре были под запретом, поэтому Вероника отложила фамильную реликвию на место, хотя и чувствовала потребность в поддержке.

Добравшись до бара без пробок, Вероника обошла здание, нашла неприметную дверь, на которой висел листок, распечатанный на принтере – «Только для персонала». Оказавшись в узком коридоре с обветшалыми стенами, она взволнованно переминалась с ноги на ногу, пока из-за угла не высунулась голова с ярко-зелеными волосами. Экстравагантная девушка, по виду, ее ровесница, жевала жвачку.

– Ты новенькая? – она наспех кивнула в знак приветствия. – Наконец-то! Так надоело работать без выходных! Что ты стоишь на входе, проходи давай!

Вероника неуверенно последовала на зов. Зайдя за угол, она оказалась в небольшой комнате, приспособленной под раздевалку для персонала. По периметру стояли железные шкафы. В углу – металлическая вешалка для верхней одежды с грудой сменной обувью внизу. По центру комнаты – гладильная доска с шипящим на ней утюгом.

– Меня Джинни зовут, а тебя как? – зеленоволосая стояла в джинсах и бюстгальтере. Ника отвела глаза, но девушка ничуть не смущалась. Она продолжила, не дожидаясь ответа. – Тебе уже форму дали? Давай переодевайся скорее, надо зал готовить. О, классное кольцо!

Она бесцеремонно ткнула в лицо Веронике, указывая на пирсинг в носу. Это был мимолетный бунт против матери, который почти закончился крахом. Ей, конечно, здорово тогда влетело, но заставить дочь вынуть кольцо из носа так и не удалось. Маленькая победа дала Веронике уверенность в том, что мать все-таки не могущественное божество, а всего лишь человек, который тоже бывает бессилен.

– Ну, чего стоишь! – нетерпеливо притопнула ногой Джинни. – Где твоя форма? Как нет? Настя!

Она рьяно водила утюгом по своей униформе. Спустя минуту в дверях раздевалки появилась менеджер, которая накануне проводила у Ники собеседование. Ловким движением Настя открыла ключом с большой связки один из шкафчиков и, немного повозившись, извлекла из недр черную футболку-поло, фартук и круглый бейдж с логотипом бара.

– Вот держи переодевайся, – протянула вещи менеджер. – И подумай, что ты напишешь на бейджике. У нас тут демократия, называй себя как душе угодно. Вон, Женя стала Джинни, а Алка, еще один официант, решила, что она – Космос. В нашем баре ты можешь быть кем угодно!

– Мне мое имя нравится, – Вероника неуверенно взяла бейдж в руки.

Менеджер фыркнула и скрылась в дверях.

Конечно, Ника была не прочь записать чужое имя и стать другим человеком, придумать себе новую биографию и вообразить, что в этом небольшом городке она лишь проездом. Знай себе, путешествует по стране автостопом. Взялась за первую попавшуюся подработку, чтобы иметь небольшие деньги про запас на дальнейшее приключение… Но слишком хорошо девушка помнила случай из начальной школы, когда бабушки уже не было в живых, а мать не предупредила дочь-первоклашку, что не все дети имеют такую же богатую фантазию. Долгое время злопамятные одноклассники издевались над Никой за то, что, не понимая своей ошибки, в первые учебные дни девочка рассказывала ребятам, пытавшимся с ней познакомиться, что она – настоящая принцесса. А в общеобразовательную школу на окраине попала по настоянию отца, короля маленького островного государства, который хотел, чтобы дочка узнала простую жизнь изнутри. Отца она видит только на летних каникулах, поэтому ее кожа после отпуска сохраняет свой белоснежный оттенок, ведь несмотря на то, что далекая страна со всех сторон окружена океаном, там не бывает изнуряющего солнца. На самом деле, бабушка приучила ее тщательно наносить лосьон от загара, потому что светлая кожа девочки сразу же становилась красной и слезала хлопьями с нежных плеч, стоило солнечным лучам пощекотать их.