Когда до меня дотронулся Эстан, я увидела, что он мне что-то говорит, увидела, но не услышала абсолютно ничего. Я смотрела на него, пытаясь, сосредоточится на его словах. Шорох белки исчез.

– … ня слышишь? Амея?

– Да? Что?

– Что ты делаешь?

– Белку слушала, – заявила я и сразу опустила глаза.

Я поняла, что сболтнула полную нелепицу и ждала укоризненного взгляда юноши, но он выглядел скорее сосредоточенным, чем насмехающимся.

– Ты слышишь белку? – без тени иронии спросил Эстан.

– Уже нет, – ответила я, потупив взор.

Теперь этот разговор казался мне странным, и уже не потому, что я что-то странное слышала, а потому, насколько спокойно отреагировал на это Эстан.

– Что значит – уже нет? – с искренним удивлением спросил он.

– А-а, – я замялась. – Ну-у… не знаю. Я слышала шелест, щелчки, сердцебиение, – я прикусила губу.

Упоминание о сердцебиение даже мне показалось неправдоподобным.

– А потом? – так же серьезно произнес Эстан.

– Потом заметила, что ты мне что-то говоришь, и стала слушать тебя.

– А когда слушала белку, меня не слышала? – уточнил юноша.

– Нет, – уверенно заявила я.

– Странно, – шепнул он под нос.

– Да уж, – согласилась я.

Более странный диалог и придумать сложно. Услышь нас сейчас бабушка, повалилась бы со смеху, а мама наверняка покрутила бы пальцем у виска. И я бы согласилась с обеими, не будь это правдой.

– Ну что, хочешь на нее посмотреть? – помолчав, добавил Эстан и указал головой в глубину леса.

– Хочу, – воскликнула я.

Белку я видела только один раз, в детстве. Мельком. Она перебежала нам с отцом дорогу.

Эстан повел меня вперед, в сторону звуков, которых теперь я не слышала. Мы так долго шли, что я решила – мы заблудились. Белка должна была быть где-то совсем близко, а мы уже так далеко ушли, вряд ли теперь найдем.

Юноша остановился, повернулся ко мне и прижал палец к губам, веля вести себя тихо. Мы постояли какое-то время. Потом он поднял голову и показал пальцем на дерево.

На ветке сидела белка, держа в руках орех. Она была довольно высоко. Остренькая мордочка, пушистый хвост. Красивая коричнево-рыжая шерсть.

Я прищурила глаза, чтобы лучше разглядеть ее. И словно по волшебству, она оказалась у меня буквально под носом, хотя я была уверена, что ни я, ни белка не двигались с места.

Маленькие зоркие глазки, черные, как угольки. Тоненькие лапки, на одной из которых был сломан пальчик. Похоже, уже давно – она не обращает на это никакого внимания. Крепкие маленькие зубки. Какая красивая! Я замерла, разглядывая ее. Никогда так близко не видела лесного зверя.

– Очень красивая, – сказала я, повернувшись к Эстану.

Его лицо оказалось так близко, что я начала разглядывать его, забыв о белке. Над правой бровью был маленький светлый шрам. Непонятно, почему я раньше его не заметила. И снова оранжевое свечение, переливающаяся дымка, но теперь как будто под кожей.

В одно мгновение он оказался в нескольких шагах от меня. Дымка исчезла и никакого шрама я теперь не видела. Я тряхнула головой, не понимая, что происходит.

– Ты ее спугнула, – нахмурившись, пробурчал Эстан.

Я подошла к юноше вплотную, чтобы еще раз посмотреть на шрам над бровью. Но, сколько бы я ни всматривалась, ничего не находила – совершенно ровная кожа.

– Ты чего это? – спросил Эстан, наблюдая за мной.

– Ничего, просто показалось, – я повернулась к дереву, вспомнив о белке. Ее уже и след простыл.

– Понравилась? – спросил Эстан.

– Да, очень красивая. Я раньше никогда так близко белок не видела.

– Не так уж и близко, – усмехнулся Эстан, оценивая высоту дерева и расстояние до ветки, на которой была белка.

Я вновь тряхнула головой. Расстояние и правда не маленькое, втрое выше человеческого роста. Как я могла ее так хорошо рассмотреть, ума не приложу.