– А что, – сказала Инги, старшая жена: – она незаметная, тихая. Подойдёт, встанет, а ты и не видел её, обернёшься – миску из рук выронишь от неожиданности.

– А может, на факультет воров? – робко осмелилась возразить четвёртая жена, голубоглазая Кайель.

– Для воровства руки умелые иметь надо, – отрезала Инги, и участь Мышки Ми была решена, несмотря даже на то, что первый семестр уже завершался.

И вот она стоит, холодея от страха, посреди комнаты общежития для адепток Академии, а две новых соседки пристально разглядывают новенькую сверху донизу.

– Немочь бледная, – хихикнула наконец одна из девушек, рыжеволосая и зеленоглазая. – Виорика, может, поручить ей ботинки твои чистить? Или не удостоишь такой чести?

Виорика, светлокудрая красавица, ещё раз окинула Мышку Ми презрительным взглядом.

– Значит так, будешь убирать комнату, стирать наше бельё и чистить обувь. Поняла, немочь?

– Но, – пробормотала Ми, мучительно краснея, – я не…

– Что?! – зашипела зеленоглазая. – Ты ещё и возражать дерзаешь? Перед тобой благородная Виорика, княжна Гранатового королевства, поняла?!

Для пущей убедительности, рыжая дёрнула Мышку за одну из тонких косичек. На глазах Ми выступили слёзы, губы её задрожали.

– Илина, скажи мымре, чтобы она заткнулась. И, кстати, пусть вымоет ванную и вычистит волосы из слива. – Виорика изящно зевнула и отвернулась от поверженной в прах несчастной Мышки.

– Ты всё слышала? – взвизгнула зеленоглазая Илина и добавила, оскалив мелкие, острые, будто у хорька, зубки: – И туалет надраить не забудь.

Можно было бы отказаться, ведь она не обязана, но Ми взглянула в злые глаза и затрепетала. Эта девушка способна выдернуть сопернице волосы и исцарапать лицо в кровь. Видать, судьба у неё, у Мышки, такая несчастная. Дома не нужна никому, а здесь её, княжну, держат за служанку. Ми разрыдалась.

– Сопли-то подбери, – фыркнула Илина.

В отличие от Виорики Илина не была красавицей. Рыжие курчавые волосы, да зелёные глаза – вот и всё, что было достойно в ней внимания. Тощая, низкорослая, прыщавая, озлобленная на весь мир, она относилась к тем, кто готовы целовать руки более сильным, знатным или богатым и топтать ногами тех, кого можно топтать.

Обе девушки стали рыться в вещах новенькой, комментируя находки обидными издевательствами. Вскоре вся комнатушка оказалась заваленной одеждой и вещами Мышки Ми. Илина напялила на себя лошадиные штаны* и подпрыгивала в них, громко хохоча.

– Она овец пасёт, она – пастух, – визжала рыжая.

– Её не к нам, её в конюшню надо отправить, – сердито буркнула Виорика, – спать с псами.

И тут Мышка замерла. Виорика потянула за расшитую орнаментом ленточку и вытащила… лифчик. Настолько огромный, что Ми могла бы использовать его как двойную шапку. Виорика присвистнула, а Илина застыла, расширив глаза. Обе обернулись к новенькой и уставились на её незримую грудь. Ми захотелось родиться обратно, она почувствовала, как мир завращался, и тут… Ворох лоскутных одеял на кровати у окна зашевелился, из него начало подниматься нечто громадное. Ми завизжала.

– Тихо, тихо! – густым басом проговорила куча, и из неё показалась чудовищных размеров голова с двумя маленькими рыжими косичками. – Привет! Меня зовут Дженни, я – твоя соседка.

Небывалого роста девушка поднялась с кровати, зевнула, потянувшись, расправила широкие плечи и внимательно оглядела всех и каждую. Её простое шерстяное платье было смято, а передник перекошен набекрень. Широкий кожаный ремень с медной бляхой никак не выглядел женским, а напоминал скорее деталь амуниции охотника, или солдата. Такой «наряд» мог бы обезобразить даже красавицу, но дело в том, что красавицей Дженни не стала бы и в роскошном платье.