Авиталь задумчиво потарабанила ноготками по столу.

– Достойный был человек, – взгрустнула, а мысленно добавила: «И редкостный болван к тому же. Нет, вы только вдумайтесь: убили декана факультета убийц! Какой позор!» – И кого же назначили новым деканом? Не припомню.

Носатый дядя побледнел. Фарфоровая чашка в его руке задрожала. Министр торопливо поставил чашку и спрятал под стол руку. Лысина заблестела от испарины.

– Мы пока не нашли… Под эту честь… Высокую честь… Никак…Подходящего никого, – сбивчиво и повторяясь проблеял, мучительно силясь сохранять достоинство, и тут же добавил с необъяснимой и радостной надеждой: – но у нас ещё есть время.

«Ну, конечно, не нашли, – чуть не рассмеялась Авиталь, – какой болван пойдёт туда? Опытному убийце выгоднее работать «в поле» и не отсвечивать, а неопытный побоится руководить стремительно матереющими любителями ножа и знатоками яда. Однако, какой конфуз перед соседними королевствами!».

– Я уверен, что Лениор справится со своей обязанностью, – лениво вмешался в диалог король, пригубливая вино, заботливо продегустированное очередным пробователем чаш, – и исполнит он свой долг в ближайшее время.

Его величество нетерпеливо глянул на хрустальную колбу часов. Последняя сотня золотых крупинок отмеряла срок завершения завтрака. Короля ждал Совет Торговой гильдии, и дела торговцев интересовали Льва Двадцать первого Великого намного сильнее, чем проблемы какой-то там Академии. Великими при жизни называли всех королей. Такие прозвища как «Лысый», «Толстый», «Коварный» назначались им уже после смерти.

Принцесса отвела взгляд от братьев, один из которых побледнел, а другой покраснел, предчувствуя дальнейшее. Думали, я настою на замене вашего ставленника на своего министра? А вот и не угадали, братишки! Она торжествующе улыбнулась. Шах и мат, безмозглые ящерки!

– Батюшка, у меня к вам предложение, – начала Авиталь, подавив улыбку и скромно потупив глаза.

– Д-да? – рассеяно спросил король, с трудом оторвав взгляд от часов.

Мышка Ми была двенадцатой дочерью равнинного князя. А ещё у неё было девять могучих братьев и один недотырок*. Целыми днями – от зари до зари – братья носились на рысаках по степным просторам, пасли табуны, а ночами иногда отправлялись облегчать соседей. В Берилловом королевстве не было понятия «грабить», это называлось «облегчать». Так же здесь не убивали, а «отпускали», освобождали душу от мяса и костей, и та радостно взмывала в Верхнюю Степь. Впрочем, сами озёрные всадники не спешили с собственным освобождением. Любо было им мчать против ветра на лихом жеребце, рубиться кривыми саблями, ласкать по ночам длиннокосых жён, пить кумыс да петь гортанные песни. Ай, хорошо!

Женщины доблестных берилльцев рождались невысокими, ладными, крепко сбитыми и весёлыми. Умели быстро собирать кочевые кибитки, а – если требовалось – могли их и быстро разобрать. Аещёсварить жирный плов, постричь овец, надоить коз, настоять кумыс. Ни минуты не сидели бериллки без дела, и неслись их задорные песни от стойбища к стойбищу. Любили всадники своих женщин, баловали, привозили им из далёких городов разноцветные яркие ткани и драгоценные серьги.

Вот только Мышка Ми не походила на своих сестёр. Песен не пела, всехбоялась и стеснялась. Обратишься к ней – заробеет, поручишь чего-нибудь пошить, или приготовить – только всё испортит. Худосочная, слабая, бледная, позор семьи, а не девка! Кто ж такую замуж возьмёт?

Качали головами жёны её отца. Разводили руками.Ох-ох, ни на что, совсем никак ни на что не годна! Лишь сказки детям рассказывала хорошо, и на том спасибо. Да вот только годы шли, сёстры её одна за другой замуж вышли, детей нянчили, а к Ми и не сватался никто. Мрачнел её отец всякий раз, когда взгляд его раскосых глаз падал на младшую дочь. А потому не стал возражать, когда княжна Мышка попросила отправить её учиться в Аметистовое королевство. Судили-рядили, на какой факультет лучше зачислиться, да и выбрали факультет ночных убийц.