– Ку-ку, – сказала Делия, протягивая коробку пончиков.

– Я скучал по тебе, – заявил он, смачно хлопая ее по попе, будто моя сестра и правда могла приносить радость в их отношения.

Она переместила его руку себе на талию:

– Это моя сестра Анна.

– Круто, – сказал он, кивая. – Анна, как дела?

Я пожала плечами с таким видом, словно никогда раньше не видела мужчину, словно я одичавший тролль из Средиземья. Декс был примерно в восемь миллионов раз симпатичнее большинства мужчин, с которыми встречалась моя сестра. Очень коротко стриженный, почти бритый наголо – остался только небольшой намек на волосы, – и очень высокий. Даже выше Делии на сумасшедших шпильках; пожалуй, ростом под сто девяносто, никак не меньше; стройный, но очень мускулистый. Квадратный сильный подбородок супермена и светло-карие глаза. Когда он улыбался, на левой щеке играла ямочка. Между передними зубами виднелась небольшая щель. На нем была футболка с надписью «Слишком много крутых перцев» и нарисованными перчиками чили всех цветов. Я сразу и бесповоротно, абсолютно точно поняла, почему «Чипы на палубе!» никак не могут служить весомым аргументом против свиданий с этим парнем. Да он мог запросто карябать что угодно детскими мелками, а я бы все равно крикнула: «Делия, вперед!»

– Так, значит, вы сценарист? – наконец выдавила я.

– Он самый, – ответил он. – Я только что вернулся из Венгрии. Помогал там другу, который снимает документальный фильм о местной музыкальной жизни. Когда возвращаешься в Лос-Анджелес, кажется, будто побывал на другой планете.

Сестра склонилась над кухонной стойкой и провела кончиками пальцев по разноцветным пончикам.

– Признай, что тебе хочется, – произнес Декс таким голосом, который, пожалуй, следовало бы приберечь для тех случаев, когда поблизости нет младших сестер. – Ну так и возьми.

– Яд. – Делия закрыла коробочку крышкой. – Не могу даже смотреть на них.

Декс беззвучно, одними губами, сказал мне: «Она врет», а я прошептала: «Знаю». Если б он только мог себе представить, до какой степени он прав.

– На этой неделе начинают снимать летний сезон «Чипов», и Декс говорит, что тебе там больше понравится, чем на моих прослушиваниях про герпес. – Делия изобразила самую рекламную пластмассовую улыбку, а рукой словно крутанула колесо фортуны, захватив все от рта до интимных мест: – Герпес. Теперь он поражает не только уродов.

– Ты это и должна там говорить? – Декс чуть не подавился пончиком. Кстати, уже третьим по счету.

– Конечно нет, но подход правильный, согласись. Думаю, необходимо произвести ребрендинг герпеса, вместо того чтобы бесконечно снимать все более и более слащавые рекламы разных лекарств. Это же просто язвочки во рту и на губах, ну иногда в потайных местах, верно? На свете бывают вещи и пострашнее. И надо подобрать название получше. Вот ты у нас писатель. Какие будут предложения?

– Жопянка? Типа как ветрянка.

– По крайней мере, оригинально, – одобрила Делия. – А «герпес» звучит как-то даже неприлично. Как болезнь для грязных тупиц.

В присутствии Декса моя сестра стала немного менее фальшивой, немного более похожей на ту Делию, с которой я росла, и даже слегка чокнутой. Она рассказала мне, что они с Дексом познакомились в бесконечной очереди на премьеру «Трех девушек слева» – романтичной и довольно смешной комедии про спортивного комментатора и мечтающую стать чирлидером девушку, которые все время случайно встречаются на баскетбольных матчах. И я, заметьте, не шучу. У Делии в фильме была крошечная роль сволочной чирлидерши, а Декс писал один из вариантов сценария. Им обоим было страшно стыдно, что они вообще пошли смотреть этот фильм, потому что в Лос-Анджелесе считается политически некорректным ходить на собственные фильмы. Я представила их в виде двух мартышек, которые застукали друг друга смотрящимися в зеркало и решили, что это