– Ты врешь, – сказала тетя Уджу. – Это ложь.
Она ринулась к телефону, словно не веря и ему тоже, а затем сползла на пол, бескостно, горестно, и заплакала. Ифемелу обнимала ее, укачивала, никто не понимал, что делать, и тишина между ее всхлипами казалась слишком тихой. Иньянг с Дике спустилась к ним.
– Мама? – произнес Дике растерянно.
– Унеси Дике наверх, – сказал Обинзе Иньянг.
В ворота замолотили. Двое мужчин и три женщины, родственники Генерала, вынудили Адаму открыть ворота и теперь стояли у входа и орали.
– Уджу! Пакуй вещички и выметайся сейчас же! И ключи от машины отдай!
Одна из женщин, костлявая, распаленная, красноглазая, визжала:
– Шлюха обыкновенная! Не дай бог тебе трогать собственность нашего брата! Проститутка! Не жить тебе спокойно в Лагосе! – С этими словами она стащила с головы шарф и повязала его на поясе, изготовившись к драке.
Поначалу тетя Уджу молча смотрела на них, замерев у порога. А затем попросила их уйти – хриплым от слез голосом, но вопли родственников лишь усилились, и тогда тетя Уджу собралась вернуться внутрь.
– Ладно, не уходите, – сказала она. – Стойте где стоите. Стойте, а я пойду позову своих ребят из казарм.
И лишь тогда они ушли, приговаривая: «Мы со своими ребятами вернемся».
Тетя Уджу продолжила плакать.
– У меня ничего нет. Все на его имя. Куда я с сыном подамся теперь?
Она сняла трубку и уставилась на нее, не понимая, кому бы ей позвонить.
– Позвони Уче и Адесуве, – сказала Ифемелу. – Уж они-то знают, что делать.
Тетя Уджу так и сделала, нажав на кнопку громкой связи, оперлась о стену.
– Уезжай немедленно. Забери из дома все подчистую, – сказала Уче. – Быстро-быстро, пока его люди не вернулись. Вызови кран и забери генератор. Особенно генератор надо забрать.
– Я не знаю, где найти кран, – промямлила тетя Уджу с несвойственной ей беспомощностью.
– Мы тебе его устроим, быстро-быстро. Генератор надо забрать. Обеспечит тебе жизнь, пока не возьмешь себя в руки. Придется куда-нибудь уехать ненадолго, чтоб они тебе хлопот не наделали. Езжай в Лондон или в Америку. У тебя есть американская виза?
– Да.
Последние мгновения пролетели для Ифемелу как в тумане: Адаму говорит, что у ворот репортер из газеты «Горожане», Ифемелу и Чикодили запихивают вещи в чемоданы, Обинзе выносит все в фургон, Дике болтается под ногами и фыркает. В комнатах наверху невыносимо жарко: внезапно перестали работать кондиционеры, словно вместе решили воздать должное концу всего.
Глава 7
Обинзе хотел поступать в университет Ибадана из-за стихотворения.
Он прочитал это стихотворение Ифемелу – «Ибадан» Дж. П. Кларка[72] – и помедлил на словах «текучий выплеск ржавчины и злата».
– Ты серьезно? – переспросила она. – Из-за этого стишка?
– Он такой красивый.
Ифемелу покачала головой с насмешливой, преувеличенной растерянностью. Но и она хотела в Ибадан, потому что там училась тетя Уджу. Они вместе заполнили анкеты ЕПК[73], сидя за обеденным столом, а мама Обинзе нависала над ними и приговаривала:
– Вы правильным карандашом заполняете? Все проверяйте как следует. Я слыхала о таких ошибках, уму непостижимо.
Обинзе сказал:
– Мамуля, мы с большей вероятностью заполним все без ошибок, если ты помолчишь.
– Нсукку, по крайней мере, пометьте как второй вариант, – сказала мама. Но Обинзе не хотел в Нсукку – хотел удрать от привычной жизни, а для Ифемелу Нсукка – глухомань и замшелость. И они вместе решили, что второй вариант – университет Лагоса.