Отыскав под ворохом бумаг чашку с давно остывшим чаем, Окуни одним глотком допила остатки. Но не успела она поставить ее обратно, как дверной колокольчик, издав тихую переливчатую мелодию, известил о госте.

В офис вместе с осенними листьями ворвался мальчик лет тринадцати на вид: обычно ухоженные светлые волосы растрепались и торчали во все стороны, костюм-тройка идеально сидел на детской фигуре, но вместо штанов были шорты до колен, и в руке черный цилиндр, отделанный шелковой лентой. Юному джентльмену не хватало только трости, но и без нее все внимание всегда принадлежало ему. Правда, сколько бы Окуни не билась, а донжуанские замашки мальчика с каждым днем становились все изощреннее и изощреннее.

– Учитель, задание выполнено! – радостно воскликнул он, подходя к девушке и кладя аккуратной стопкой монеты за работу на стол.

– Клиент доволен, Кайл? – спросила Окуни, пересчитывая их. Когда сумма сошлась с той, что она запросила у заказчика, деньги переместились в потайной ящичек в стоящей рядом тумбочке.

– Конечно, учитель! – с гордостью ответил Кайл. Всем своим видом: прямая, словно палка, спина и задранный к потолку нос, – он говорил о том, что не только великолепно справился в одиночку, но и получил массу похвал от клиента.

Окуни положила подбородок на подставленную ладонь и усмехнулась:

– Сияешь, будто осветительный камень. И какой из тебя взрослый?

Кайл поперхнулся и закашлялся.

– Самый настоящий! – возмутился он.

– М-м… Правда? – лукаво переспросила девушка.

– Правда!

– Правда-правда?

– Хватит, учитель, – насуплено прошептал мальчик, покраснев как спелое яблочко.

– Ла-адно, – протянула Окуни и, проведя по краю пустой чашки пальцем, добавила серьезным, но усталым тоном: – А знаешь, в следующий раз я откажу госпоже Бомон. Ей надо бы к врачу обратиться, а не глотать пилюли хорошего настроения. Это только усугубляет ее депрессию. Ты проголодался?

Кайл окинул задумчивым взглядом картину, изображавшую туманное озеро в предрассветные сумерки, кадку с раскидистым растением рядом со столом и остановил его на учителе. Лицо в форме сердечка в обрамлении вьющихся прядей персикового цвета, яркие зеленые глаза, полные губы и точеная фигура привлекали внимание мужчин. Но Окуни предпочитала игнорировать их попытки познакомиться. Кайл частенько задавался вопросом, почему девушка до сих пор не вышла замуж или, хотя бы, не обзавелась возлюбленным. Даже предпринимал попытки свести ее с достойными, по его мнению, людьми. Не только же ей лезть в его личную жизнь.

– Так что? – поторопила Окуни. – Не хочешь сходить в один ресторанчик, который я нашла во время прогулки по столице? Я оплачу, – добавила она с улыбкой.

– Но ведь до конца рабочего дня еще десять минут, – заметил Кайл, взглянув на часы.

– Да брось, – отмахнулась девушка, собирая раскиданные по столу документы в одну стопку, – какой дурак придет в такое время?

Но едва она договорила, снова зазвонил дверной колокольчик. Кайл бросил на Окуни ехидный взгляд. Она закатила глаза и указала на диван, чтобы помощник не мельтешил перед клиентами.

– Добро пожаловать, мадам Шелли. Давно вы к нам не заходили, – очаровательная улыбка расцвела на ее лице, стоило в дверях появиться щупленькой старушке, готовой зашататься от более или менее сильного порыва ветра. В руках она держала сверток из простой белой ткани с небольшими дырочками с торчащими через них осколками.

– Ох, – обеспокоенно произнесла гостья, – знаю, что пришла перед самым закрытием, но не могла ждать до утра.

– Ничего, все в порядке. Даже если клиент придет за минуту до окончания дня, мы его примем, – профессиональная, выработанная за несколько лет работы улыбка так и не сошла с лица девушки.