Несмотря на готовность бежать, Карли рада была задержаться. Особенно в городке Артемис, где она жила вместе с дочерью вот уже седьмой месяц. Безрассудное поведение, но Холт надеялась, что её след не только потеряли, но и все поверили в инсценированную, незадолго до побега, смерть.

Улыбка у Тори Холт была светлой, искренней, широкой. Малышка не была похожа на свою серьёзную мать, которая так редко улыбалась.

Эта маленькая девочка нравилась всем: соседке, которая присматривала за Тори, когда Карли была на работе, продавцу в магазинчике, что давал малышке конфету каждый раз, детям во дворе дома, что не давали никому и плохо подумать про светлую девочку.

Карли теперь часто ловила себя на мысли, что в этом мире нет ничего дороже маленькой девочки. Ради неё она готова была на всё. Одна улыбка решала все проблемы, одна просьба заставила девушку остаться в Артемисе и не покидать город, одно объятие устраняло все страхи и сомнения.

Виктор теперь казался сном. Хотя именно в честь него она неосознанно и назвала свою дочь. Вампиры стали не более чем сказкой. Карли была расслаблена и полностью наслаждалась жизнью, зная, что пока дочь с ней, её жизнь будет наполнена светом, а не тьмой.

Рабочий день закончился два с половиной часа назад. Карли после работы заглянула в магазинчик рукодельницы и купила вязаную куклу в смешной шапочке с цветами, что так приглянулась Тори неделю назад. Именно поэтому девушка задержалась, поздно пришла домой.

Поднявшись по ступенькам на пятый этаж, Холт ключом открыла дверь и впервые за долгое время тепло улыбнулась. Из прихожей прекрасно просматривалась гостиная. Малышка сидела на полу, смотрела мультики, а соседка Нора сидела в кресле.

Нора первой заметила Карли. Улыбнулась тому, как девушка стягивает кроссовки, на мысочках проходит в гостиную, наклоняется и обнимает дочь.

– Попалась, – с улыбкой произнесла Карли.

– Мама пришла! – Тори знала, что Нора не скажет, что малышка опять вскочила на рассвете, задолго до того, как рабочая смена Карли подошла к завершению.

Карли предпочитала работать ночами, чтобы если её найдут, она не была рядом с дочерью. У Норы были инструкции. И на неё девушка полностью рассчитывала.

– Конечно, пришла, не бойся, мама с тобой, – Карли целует дочь в макушку, прижимает к себе.

Пока малышка рядом с ней, всё будет хорошо, ведь в её жизни теперь был светлый лучик, что любил её. И Карли, уже без стыда, признавалась самой себе: свою дочь она любит и Тори является её слабостью.

– Меня еще не поздно остановить, мисс Блэк! – Шон улыбнулся, раззадоривая девчонку, не останавливая круговые движения в самой нежной части женского тела.

Киару знала, что Ричард будет в ярости. Нет. Не просто в ярости, а в безумной ярости. В этом она была уверена, особенно после того, что они обручились всего несколько дней назад. Или они обручились тогда, в девятнадцатом веке, а сейчас просто повторили? Не суть. Ничего не меняет.

Она должна была совладать с голосом, должна была попросить Шона отойти от нее и не обнимать за талию. Киару должна была ясно дать понять, что между ними все кончено и ничего не будет. Но черт возьми, почему от его прикосновения бросило в жар? Почему она словно волю потеряла и позволила себя развернуть.

Она смотрела на него, практически не моргая и, казалось, даже боялась дышать. Блэк лишь вдохнула, вздрогнула, когда он приподнял ее, и обняла ногами. Это было привычно, но одно дело обнимать Ричарда, своего практически супруга (как бы они оба и не желали друг друга убить), а совсем другое… того, чьей любовницей являлась и кого прокляла.