Далее Наталья Николаевна рассказала, что 31.12.2006 врач и медицинская сестра заступили на круглосуточное дежурство, начали плановое лечение пациентки, во время которого обнаружили тромбоз артерии правой руки. У врача не было возможности обеспечить пациентке специализированную медицинскую помощь, в отделении реанимации отсутствовало необходимое для данной ситуации оборудование и медикаменты. Поэтому он вызвал ангиохирурга и провёл консилиум. Решение консилиума: тромбозом плечевой артерии в локтевой ямке. На этом и остановились. На самом деле тромб располагался выше, области подключичной артерии и объяснить его происхождение действиями дежурной смены нельзя. Суд оказался несправедлив, или заблуждался, или из тех судей, которые и бога не боятся и людей не стыдятся. Потому, что суд должен установить истину, оправдать врача и медицинскую сестру. Однако общественное мнение требовало «виновного», наказание произошло. Я активно включился в обсуждение и рассказал официальную версию произошедшего: «Врач Сергиенко и медсестра Григорьева на дежурстве пытались установить катетер в подключичную вену, но попали в артерию. Развились осложнения, каждый год в России устанавливают пять миллионов центральных венозных катетеров, осложнением которых является прокол подключичной артерии, по статистике повреждение этой артерии происходит в 3–15% случаев такой катетеризации. При коклюше отмечаются неконтролируемые кашлевые спазмы, поэтому риск такого осложнения велик. В подключичной артерии сформировался пристеночный тромб, потом он оторвался и с током крови перекрыл кровоснабжение тканей руки. На суде обвиняемые скрыли эту информацию, используя 51-ю статью Конституции РФ, то есть на законных основаниях».

Эту версию произошедшей трагедии мне рассказал знакомый хирург краевой больницы, где среди анестезиологов доминировала такая модель произошедших событий. И это просто версия, а не истина, устанавливаемая судом. Я тоже постепенно склоняюсь к этой версии, исходя из медицинских знаний и клинического опыта, хотя сомнения присутствуют. Поскольку сам профессионально владею техникой катетеризации подключичной вены методом по Сельдингеру, ещё со времён учёбы в медицинском институте – посещал кружок детской хирургии. В своей жизни я проводил катетеризацию многократно, и осложнения, связанные с проколом подключичной артерии, отмечались. При правильном выполнении техники катетеризации это случается в связи с индивидуальной анатомией пациента. Катетер все равно ставится в вену, ведь это необходимо по жизненным показаниям, и принимаются меры для предотвращения тромбоза. Когда знаешь, где артерия, вену найти проще, не теряйте время, – так говорил учитель по детской хирургии, доцент Земляков – «хирург от бога». Прооперировавший новорождённого ребенка весом полтора килограмма с врожденной атрезией двенадцатиперстной кишки. Парень в 18 лет вырос ростом 190 см, прекрасно играл в баскетбол и пошёл на срочную службу. Такой доктор обучил меня хирургии подключичной вены, и случались проколы артерии, однако тромбозов крупных сосудов я не встречал. Также при эвакуации раненных с внутренними кровотечениями из зон боевых действий те, кому установлен катетер в центральную вену, выживали. Врачи, не имевшие подобной практики, теряли пациентов во время транспортировки, несмотря на введение жидкости через четыре катетера на периферии. Катетер в центральной вене спасает жизнь раненному в состоянии шока. Доктор-невролог ответила: «Я точно знаю, из первых уст, никакой катетер в подключичную вену они не ставили, не было показаний. А противопоказания – да, вы сами это сказали. Они опытные специалисты самого высокого класса и не нарушают установленных правил. Работают в отделении много лет, и случаев несоблюдения ими правил не было, иначе это было замечено уже давно. А инфузионную терапию они проводили через пластиковый катетер». Чувствовалось, что она хорошо знакома с обстоятельствами произошедшей трагедии. Наталья Николаевна продолжила: «Когда проходило дознание, мы с врачом и медицинской сестрой подвергли анализу их действия с момента прибытия на смену. Вспомнили, где и каком положении лежал ребёнок, как запеленован и выглядел. Обсудили, кто был на дежурстве до смены, что объясняла уходящая смена, какие растворы вводили. В каком месте находился доктор, и работала медсестра, при обсуждении они отвечали спокойно и откровенно. Каждая деталь, обговорённая десятки раз, приобретала нехороший оттенок. Обсудили детали: «Запеленован слишком туго… Нет, в отделении уже давно используется техника мягкого пеленания», «Уходящая смена сказала, что всё нормально, ребёнок спал спокойно… Да», «Раствор физиологический ввели медленно… Да». Но мы знали, что дьявол кроется в мелочах. Маленький беззащитный ребёнок пострадал от причины, неизвестной никому. Мы много раз повторяли уже сказанное. Истина где-то в этих повторённых, проанализированных поминутно действиях». Девочка нуждалась в инфузионной терапии по данным лабораторных исследований. Поэтому доктор Сергиенко назначил капельницу. Медсестра поставила её в обычную подкожную вену через пластиковый катетер, капалось плохо, а затем прекратила. При осмотре ручка посинела, отекла. Они вызвали специалиста по тромбозам и доложили заведующему отделением. В 10:00 состоялся консилиум, врач-ангиохирург вынес заключение: «тромбоз правой плечевой артерии в области локтевой ямки». Сказал, что это не страшно. Кровоснабжение локтевой зоны верхней конечности – это сеть коллатеральных артерий разной длины, при пережатии или повреждении одной существует много запасных. Артериальная сеть локтевого сустава (чудесная артериальная сеть локтевых суставов) образована коллатеральными ветвями плечевой артерии и возвратными коллатеральными локтевой, лучевой и межкостных артерий. Некоторые элементы сети: верхняя и нижняя локтевые коллатеральные артерии. Передняя и задняя ветви возвратной локтевой артерии. Ветвь возвратной лучевой артерии. Срединная и лучевая коллатеральные артерии. Межкостная возвратная артерия. После обсуждения анестезиолог ушёл, записав в историю болезни свои назначения. Наталья Николаевна говорила нервно и быстро, эмоционально взмахивала руками, и остановилась, для того чтобы перевести дыхание, помолчала и продолжила: «далее капельницу не делали, попросту поили и вели борьбу с кашлем, давали влажный кислород, ингаляции, антибиотики, седуксен. Сосудорасширяющие сделали однократно, и конечность порозовела. На этом смена подошла к концу. От девочки не отходили всю ночь. То, что пишут газеты о шампанском, – это беспросветная чушь. Я так уважала губернатора, но его обвинения и высказывания – это просто садизм». Она помолчала и продолжила: «Также я не верю, что доктор Сергиенко покончил с собой. Накануне смерти говорил жене, что на него оказывается давление, угрожают убийством. Если с ним случится самое страшное, необходимо провести тщательное расследование». Я ответил: «А это следователю необходимо рассказать под протокол, ведь это важная информация для следствия». Наталья Николаевна с горячностью ответила: «Всё сказано и записано, но это осталось без внимания». Я предположил: «Возможно, ещё можно что-то сделать?». Она ответила: «Нет, Аня сказала, что расследование закрыто, и его признали самоубийцей, и священник отказался отпевать». Время поджимало, клиника закрывалась. На улице Наталья Владимировна сказала: «Наиболее вероятно, ребёнок приехал с тромбом, поэтому капельница не капала, ошибся ангиохирург, необходимо делать ангиографию. Когда давления в артерии нет, крови нет и в венах. Доктор говорила убедительно». Пока я шёл к автомобилю, меня охватили сомнения в справедливости судебного решения. Я привык к справедливому суду, но в этот раз что-то пошло не так. Город сильно изменился, и люди здесь стали жить по новым правилам и законам.