Хотя общечеловеческая нравственность во многом зависит от знаний, она всегда основывается на доброй воле. Желание жить – это основа существования любого человека. Для врача это не только воля к себе, но и к тем, кто обращается к нему за помощью. Врач не может действовать против здоровья и жизни другого человека, потому что это противоречит его предназначению.

Вот некоторые изречения знаменитых целителей о своей профессии:

«Врач должен быть благоразумным человеком с добродушием и человечностью» (Гиппократ). «Будь к больному таким, каким хотел бы видеть себя в час своей болезни. В первую очередь – не вреди» (Гиппократ). «Очень важно, чтобы врач имел чистые руки и незапятнанную совесть» (Гиппократ). «Все качества мудрости присутствуют в медицине, а именно: презрение к деньгам, совестливость, скромность, простота в одежде, уважение, решительность, чистоплотность, изобилие мыслей, знание необходимых для жизни полезностей, отвращение к пороку» (Гиппократ). «Врач должен иметь зоркость ястреба, нежность рук девушки, мудрость змеи и сердце льва» (Абу Али Ибн Сина). «Входя в любой дом, я вхожу ради пользы больного» (Гиппократ). «Если мы будем требовательны к себе, то не только удачи, но и ошибки станут источником знаний» (Гиппократ). «Любовь к медицине – это любовь к человечеству» (Гиппократ). «Всё, о чём я узнаю в лечении, и что не должно разглашаться, сохраню в тайне» (Гиппократ).

Глава 1. Независимое расследование: Дело Сергиенко.

Для меня эта трагическая история началась весной 2009 года, когда я уволился из вооружённых сил. Больше всего времени на военной службе я провёл в районах боевых действий и от обыденной жизни государства был удалён, не понимал политическую и криминогенную обстановку. В то время я всё ещё мыслил категориями советского человека. За время службы я научился дисциплине и умению работать в коллективе, поэтому спокойная жизнь выглядела безмятежным раем. Я определился в частную клинику «Чеховская», где работал врачом-эндоскопистом. В тот памятный день я опоздал к началу рабочей смены из-за ужасающих пробок, они преградили все подъезды к клинике. Мне срочно пришлось бросить автомобиль и добираться пешком. Первая смена ушла, но больной, сидевший у кабинета в ожидании приёма, был уравновешенным и сочувственным человеком. Всё обошлось без недовольства, к несчастью, у меня не было необходимых медицинских бланков. Напротив, моего рабочего места находился кабинет врача-невролога Натальи Владимировны, и я обратился к ней дать мне взаймы такие бланки на смену. Пока медицинская сестра готовила больного к операции, я вошёл в просторный кабинет врача-невролога.

Потолок и внутренние стены её кабинета оформлены в сравнительно спокойных и умиротворяющих цветах, чтобы создать ощущение безопасности и взаимного доверия. На подоконнике стояли сезонные цветы. За врачебным столом, на стуле пациента, сидела стройная женщина в возрасте около 50 лет, она обливалась слезами. Её всхлипывания такие интенсивные и душераздирающие, что я только догадывался о том, что она испытывает. Чувствовалось, что она переживает большое несчастье, страх перед неизвестностью, безысходность одиночества и непреодолимое чувство потери. Возле неё сидела Наталья Владимировна, она склонилась и обняла её, старалась утешить. Однако её слова, казалось, не могли пробиться в сознание женщины. Она продолжала плакать, не в силах удержать свою душевную боль. Жестами Наталья Владимировна показала мне, что мне нужно удалиться. Я взял на столе несколько бланков и вышел. Приём прошёл без происшествий, было немного пациентов. Медицинская сестра проводила завершающее обеззараживание медицинского оборудования. А я зашёл в рабочий кабинет Натальи Владимировны, чтобы справиться, почему пациентка так горестно плакала. Она сидела за своим рабочим столом, погруженная в медицинскую документацию. «Уважаемая Наталья Владимировна», – осторожно начал я, – «мне необходимо задать вам вопрос? Что, собственно, привело эту женщину в ваш кабинет в таком состоянии?» На что доктор подняла голову и печально ответила: «Это моя подруга, которая проживает со мной на одной лестничной площадке». «Она вдова доктора Сергиенко, её муж скончался в местном следственном изоляторе», – проговорила она, губы подрагивали от эмоционального напряжения, она произносила слова с трудом, словно боялась произнести эти слова. С внутренним напряжением она громко прошептала: «Его хладнокровно убили в следственном изоляторе, кто не понимает этого? Я всего боюсь, что завтра придут за мной…». Я понял о ком она говорит, как все люди я ознакомлен с этим резонансным происшествием. Трагический случай с маленькой девочкой обсуждался в медицинском сообществе. Согласно официальной версии, врач Сергиенко осуждён официальным судом за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности маленькой пациентке Кристине Горобец, родившейся в 2006 году. Кристина – ребёнок 2 месяцев, пациент детской инфекционной больницы в городе Солнцедар. Врача Сергиенко официально обвинили в ненадлежащем осуществлении профессиональных обязанностей (часть 2 статьи 118 Уголовного кодекса РФ) и приговорили к году и шести месяцам лишения свободы в исправительной колонии-поселении. После приговора доктора взяли под стражу и поместили в следственный изолятор города для исполнения приговора суда. Через пятнадцать дней обнаружили в постели с порезами на шее и на сгибе левого локтя с повреждением крупных сосудов, доктор скончался от потери крови. Генеральная прокуратура провела проверку соблюдения законности содержания под стражей. Следственный комитет при прокуратуре России по факту смерти врача в возбуждении уголовного дела отказал.  На что Наталья Николаевна резко ответила: «Мне достоверно известно от самого доктора и коллег по отделению реанимации, что дежурная смена не совершала действий, которые можно было квалифицировать как преступление».