Обычно он безжалостно стирает написанное, предав огню, как это делают восточные мистики, символично очищая дурные эмоции, но сегодня, не получив привычного терапевтического эффекта, ему вздумалось продолжить историю.

О чём же его история? О людях, о проблемах взаимоотношений, об одиночестве? Нет. Эта история о маленьком человеке Ли, который думал, что он огромный. Ли особенно ничем не выделялся. Он вёл приличную жизнь. Рано ложился, рано просыпался, правильно питался, аккуратно одевался, тактично общался, прилежно обучался, исправно трудился и всегда во время платил по счетам, пока не влюбился.

О, какая трагедия, можно подумать, если упустить из виду, что объектом его любви был он сам.

Он стал перфекционистом. Ли превосходил любого другого такого чужого родного близкого низкого высокого далекого в демонстрации любви к себе. Все без исключения допускали ошибки в обращении с Ли. «Я же говорил!» – самая типичная фраза Ли.

Однажды, будучи начальником преуспевающей фирмы, Ли попросил к себе свою секретаршу, предложив ей переехать к нему домой. Бедной девушке пришлось согласиться, но затее сойтись стряслось провалиться. Уже через неделю она проходила добровольное лечение в психиатрической больнице. Ли разочаровался в любви. С присущим ему рвением, он увлёкся изучением вредных привычек. Позже Ли нашли в мусорном баке в непристойном виде с раком яичек.

Он чудом остался жив. После реабилитации, Ли подался в буддисты.

Он научился быть маленьким человеком.

Огромные проблемы оставили Ли.

Он больше не чувствовал боли.

Он становился всё меньше.

Он уменьшался и исчез.

Если вы не чувствовали себя высохшим грейпфрутом, да, да, грейпфрутом, и непохожим на всё то, что идёт на сухофрукты. Можете далее не утруждать себя чтением. Это фарс. Всего лишь сиюминутная причуда. Идея, которая не должна была родиться в обезумевшей голове, от жажды к новому, принимаемой без рецепта. Он, хотя, скорее всего оно, впервые по-настоящему увидело свое отражение. Рандеву с оболочкой. Шокирующее зрелище. Перерождающее. Всё, что было им прежде, жило, питалось, воспитывалось, не он. Мистификация. Беспилотный полет в один конец. Прежде он сторонился странствий, чтобы всегда быть на стороне. Теперь он полностью здесь, но ещё не разумом. Да, грейпфруты…

Острова Карибского моря. Государство Барбадос. Иностранный священник, исследователь и ботаник, в одном лице, обнаружил что-то интересное.

– Что это за фрукт? – спрашивает священник своих спутников, местных знахарей.

– Это ядовитый запретный плод, – охотно отвечает наместник. – Кто вкушал его сходил с ума. Мы называем его «Gappa comê-lo», как воспел гуру.

– Можно я возьму для науки? – слишком любопытный для священника, этот вердикт напрашивался сам собой, в мыслях, запячённых в пропитанной потом рясе, безымянного, но целеустремленного и, тщательно скрывающего своё честолюбие, главного персонажа повествования.

– Сколько хотите! – сдержанно усмехаются, перешептываясь, местные знахари. – Наш завет гласит: «Никто не смеет остановить прогресс. Кто тянется к знанию, тот почитаем. Нельзя мешать сходить с ума».

Священник потрудился на славу. Он взял с собой всё, что могли унести местные знахари. Долгий изнуряющий отход обратно. Вечер. Момент трапезы. Местная еда была непривычна для пищеварения. Многократно священник отведывал закрепляющих корешков. Лишь волнующее словосочетание «Gappa comê-lo» могло пробудить в нём аппетит. Он вспоминал наложниц первой ночи, их завораживающее первобытное естество изменило его изнутри. Прежние взгляды, отрицающие сексуальность, теперь казались ему чуждыми. Ведь в основе основ лежит желание. Его опыт раннее ограничивался подавлением инстинктов. Он понимал,  что инстинкты – это то, что нужно правильно направлять. Только уже ночь, а она шепчет – бери…давай…сейчас… Сон? Не смешите. Нашему падре не до детских забав. Мы знаем, что его интересует.