В основном – панк и хардкор. От классиков жанра далёких семидесятых- восьмидесятых годов до современных групп. Отечественных и зарубежных. Немного гранжа и ню-метала.

В углу находился письменный стол, на нем – ноутбук с наклейкой Лизы Симпсон, хорошая акустическая система. Просторная двуспальная кровать, шкаф-купе с зеркальной дверью, под ногами стелился мягкий ворсовый ковер. На окнах – плотные шторы с большим черно-белым изображением «Инь-Ян».

– Лёш, – послышался её голос, – пойдем, кофе попьём.

Ароматный напиток дымился в чашках.

– Что будешь? – суетилась она в уютной, обшитой вагонкой кухне, – есть зефир, кусок торта в холодильнике… Или, может, тебе бутерброд сделать? Я к экзамену весь день готовилась, ничего не успела приготовить.

– Не нужно, Тань, спасибо. Хотя позволю себе поборзеть и попросить к кофе грамм пятьдесят коньячку.

– Увы. Чего нет, того нет, – развела руками Таня.

– Боже! – схватился за сердце я. – Я ведь этого не переживу! За что ты так со мной?!

– Переигрываете, маэстро, – рассмеялась она, беззвучно помешивая ложкой.

Я заметил на её левом запястье широкие шрамы от порезов. Она поймала мой взгляд и, одернув рукав водолазки, спрятала руку под столом. Видя, как Таня смутилась, я не стал её расспрашивать. «В конце концов, – подумал я, – захочет – сама расскажет».

– Тань, скажи, а твоя сестра младше или старше тебя? – я старался поддерживать непринужденный тон беседы.

– Ровесницы, – нехотя ответила она и как-то резко изменилась в лице. Встала и подошла к окну. Немного постояла там, затем снова вернулась за стол.

– Лёш, давай договоримся, тему моей сестры больше не поднимать, хорошо? – проговорила она.

– Ладно, как скажешь, – пожал плечами я.

«Да уж, видимо с сестрой у нашей Тани не самые простые отношения», – понял я.

Допив кофе, прошли в комнату. Я был уверен в том, что Таня не из тех, кто станет мне показывать свои семейные альбомы.

– Что послушаем? – она опустилась в кресло, поджав ногу под круглую попу, открыла ноутбук.

– На твой вкус, – я присел на краешек кровати, – тем более, что он у тебя отменный.

– Спасибо. Ну, тогда" Базкокс». Легкий, весёлый панк. Подойдёт?

– Спрашиваешь.

– Подай, пожалуйста, диск. Он где-то там, снизу.

Я отыскал несколько компактов.

– А какой альбом?

– Давай «Модерн».

Колонки оживились музыкой. Таня пересела ко мне на кровать. Я обнял ее за талию. Она положила голову мне на плечо. Я провел рукой по ее волосам, другой рукой погладил её гладкую ногу.

– Лёш, Лёш, подожди, не так быстро, – сдавленно произнесла она, – мне надо в душ.

Через минуту из ванной стал доноситься шум воды и приглушённое Танино пение. В комнату мягко вошёл кот и разлёгся на ковре у моих ног. Он помахивал исполинским пушистым хвостом и не сводил с меня надменного взгляда. Я, как болван, сидел на кровати, не зная, что делать. Раздеться и нырнуть под одеяло? Вдруг почувствовал себя героем дебильной американской комедии. Вот сейчас распахнется дверь, ввалится толпа народа и, взрывая хлопушки, весело прокричит: «это был розыгрыш, мудила!» Я вскакиваю, смущённо прикрывая одеялом свои муди. Впервые я оказался в такой щекотливой ситуации. Обычно секс случался стихийно, по пьяни на «вписках». Развести подвыпившую девчонку было не трудно. А чаще – они сами тянули парней в койку.

В кармане задрожал мобильный. На экране высветилось «Гнида».

– Алло, Кузнецов? – услышал я в трубке голос начальника.

– Здрасьте, – для убедительности покашляв, ответил я сиплым голосом.

– Ну ты как, завтра выйдешь?

– Ой, вряд ли, я еще не долечился.

– Давай-давай, надо выйти, выручай. Потом отгул, если че, возьмешь. И, кстати. Тебе, походу, премия не нужна, раз на работу болт кладешь…