Душа пела голосом разухабистых Бабок-Ежек:

– «Растяни меха, гармошка,

Эх, играй, наяривай.

Пой частушки, бабка-ежка,

Пой, не разговаривай»1.

Приглядевшись, мы даже увидели вместо ножек у избушек белые столбики-сваи. Ну и слава богу – значит, не будут поворачиваться туды дворцом, сюды крыльцом, отдохнем и выспимся перед походом. Украшенные белыми резными наличниками и белыми резными юбочками на крышах, домики казались легкими, вырезанными из бумаги. Но внутри бревенчатые стены разрушали эту невесомость, толстые струганные бревна сидели друг на друге прочно и добротно.

На территории при этом никого не было видно, турбаза напоминала мертвое царство. Оказалось, что мы прибыли одними из первых, остальные должны подтянуться в течение дня.

Мы пообедали и заскучали, уже хотелось каких-нибудь приключений, потому решили прогуляться. Турбазу окружал смешанный лес, белоствольные березки чередовались с темно-зелеными елями. Мы пошли по тропинке вглубь леса. Порой он расступался, открывая ромашковые поляны, среди которых выделялись то лиловые головки колокольчиков, то ярко-малиновые соцветия иван-чая.

Набредя на земляничную поляну, мы полакомились ягодами, не замечая, что уходим вглубь леса: вот перелесок и новая поляна – и так все дальше и

Фото из личного архива.

дальше. Потом нам захотелось полежать на теплой земле. Мы рассматривали причудливые облака на пронзительно синем небе, вдыхали ароматы цветущего разнотравья. Нас так разморило, даже говорить было лень. В тишине было слышно только жужжание пчел: казалось, мы попали в какой-то райский уголок. Какой же интересный белый цветок… Да, это же белая королевская лилия! Здесь, в лесу – откуда? Можно было разглядеть тонкие изогнутые лепестки лилии с красной каемкой, коричневый пестик и тычинки. Тычинки не были продолговатыми, скорее круглыми, и напоминали детские головки. Они заморгали глазками и улыбнулись мне. От цветка исходило пульсирующее волновое свечение, над ним появилась радуга. Я склонилась, пытаясь увидеть стебель. Он оказался тонким с маленькими парными листиками. Я стала опускаться по стеблю вниз, все дальше и дальше. Но, погружаясь, я не видела ни конца, ни края. Стебель был таким длинным, что мне казалось, что я проваливаюсь, потому я спрашивала себя: а будет ли конец?

И вот я достигла чего-то черного – видимо, земли. Лилия росла из нее, она не была срезана и не стояла в вазе с водой, она не росла в горшке. Это была просто земля. Мне захотелось удостоверится, потрогать землю, я это и сделала. Земля оказалась черной, влажной, удобренной и напоминала плодородный чернозем. Мои руки тоже стали влажными, тепло разлилось по телу.

Я вернулась к белоснежным лепесткам. Теперь лилия благоухала незнакомым пряным сладким ароматом, напоминая запах каких-то духов, но точно не цветочный, а приторно сладкий… возможно, я его когда-то даже нюхала, но вспомнить не могла. Пестики и тычинки куда-то исчезли, вместо них появилась воронка, а из нее – белое свечение. Я заглянула внутрь. Да, именно оттуда исходил свет и освещал лепестки. Свет менялся и становился то голубым, то желтым. Свет заполнял уже все пространство вокруг, и в нем уже растворились и исчезли и лепестки, и стебель цветка. И мне так сильно захотелось опустить туда руку, в эту воронку, – и я это сделала, после чего блаженство разлилось по всему моему телу, а свет, как прожектор, приятно ослепил меня, и я купалась в этом свете.

Цветок стал таким огромным и, в тоже время, таким нежным, как ребенок, что мне захотелось его обнять. Мы стояли, обнявшись, и мне не хотелось двигаться. Я разглядывала его прожилки, и они напоминали мне человеческие кровяные сосуды. Я никому тебя не отдам, хотела сказать я ему, ты мой цветок, и я буду тебя беречь и заботится о тебе. Цветок, кажется, услышал меня и стал еще больше источать пульсирующий свет, который заполнил всю поляну. Рядом вдруг оказалась трава, а наверху – голубое небо с облаками. Непонятно, где я вообще находилась… и что это был за диковинный цветок. И сколько прошло времени?..