– Мы с Олежиком были в Монте-Карло! Бродили по улицам, вымощенным гранитной плиткой, играли в казино, обедали в дорогих ресторанах, выходили на яхте в море. Лазурный Берег – это нечто… Мы…
– А мы завтра в деревню едем, – перебила ее Варя.
– Маме привет, бабулю целуй. Все, пока, – Люська бросила трубку. Ей было не интересно, не важно, с кем Варя поедет в деревню. Вот если бы она поехала в Нью-Йорк или Париж, тогда можно было поболтать подольше.
– Потом не сердись на меня, – сказала Варя, положив телефонную трубку на рычаг. – Я хотела сказать тебе, Люська, что твой Олег… Евгеньевич – бабник.
Она уселась на диван, обхватила голову руками и простонала:
– Я не хочу, не хочу, не желаю, чтобы он со мной завтра ехал. Зачем он мне нужен? Зачем? Забери его себе, Люська.
Варя проснулась задолго до звонка будильника.
– Не стану дожидаться восьми часов, – решила она. Собралась. Открыла дверь и остолбенела. На пороге стоял улыбающийся Олег Евгеньевич.
– Я так и знал, что вы, Варвара, решите улизнуть. Приехал на час раньше. Цветы купить не смог, магазины еще закрыты. Ну, что вы стоите? Закрывайте дверь. Поехали.
Он подхватил сумки, стоящие у ее ног, и легко, перепрыгивая через ступени, побежал вниз.
– Как мальчишка, – подумала Варя, закрыла дверь и спустилась по ступеням спокойно.
– Командуйте, куда вас везти, – улыбнулся он, когда она устроилась на переднем сидении его дорогой машины.
Варя назвала адрес. Олег Евгеньевич рассмеялся. Достал из бардачка атлас автомобильных дорог, отыскал Варину деревню, завел мотор. В салоне звучала негромкая музыка – саксофон. Олег Евгеньевич насвистывал в такт мелодии. Варя молча смотрела на дорогу.
– Вы всегда такая? – поинтересовался он, перестав насвистывать.
– Какая? – спросила она, не поворачивая головы.
– Задумчивая, немногословная, – ответил он. – Расслабьтесь, Варенька. Примите все, как данность, как подарок судьбы.
– Хорошо, – сказала она, а сама подумала:
– Что я скажу маме и бабушке? Как я представлю им этого холеного мужчину?
– Забавно увидеть реакцию ваших близких, когда вы им скажете, что я – ваш личный шофер, – проговорил Олег Евгеньевич, подмигнув Варе.
– Они мне не поверят, – покачала головой Варя и, вспомнив школьную дразнилку, добавила:
– Мне проще сказать, что я – ваша кухарка. Хотя и это будет неправдоподобно. Готовить я не люблю.
Он съехал на обочину, выключил мотор, положил руку на спинку ее сидения и, глядя в глаза, сказал:
– Варя, а почему бы вам не сказать правду?
– Какую? – удивленно спросила она.
– Я за вами ухаживаю целый год, – улыбнулся он.
– Год? – воскликнула Варя. – Да мы с вами виделись всего три раза.
– Четыре, – поправил Олег Евгеньевич. – А если считать сегодня, то – пять! Я за вами присматривал все это время…
– Смешно, – проговорила она, покачав головой. – Вы что, установили подзорную трубу на крыше соседнего дома? Вы – взрослый, преуспевающий человек, а…
Его поцелуй заставил ее замолчать. Все произошло так неожиданно, что Варя растерялась. Она летела вниз с огромной высоты и не знала, сможет ли приземлиться, сможет ли вновь обрести равновесие, удержит ли ее земное притяжение.
Она почувствовала крепкие руки Олега на своих плечах, открыла глаза. Солнце такое яркое, ничего не видно.
– Варя, Варя, вы, что в первый раз целуетесь? – его голос испуганно-нежный. – Да разве такое бывает? Разве в наше время такое возможно? Варя, вы из какого века, из какого столетия к нам, ко мне, в мою жизнь? Ва-ря-я-я…
– Не знаю. Я ничего не знаю, Олег… – и через вздох, едва шевеля губами. – Евгеньевич.
А в мыслях:
– Олег, Олег, Олег… О-лег-кокрылость бабочки, парящей над цветами во всем, во всем, что происходит с нами.