Новое решение созрело тут же. Андрей, уже не остерегаясь, вновь повернул защелку, запирая дверь. Но сейчас это не имело особого значения. Немного потускневшие за годы заключения, мозги его постепенно набирали обороты. Он их не подстегивал, наперед зная, что, как хорошо отлаженный механизм, они лучше хозяина разберутся, как им выйти на полную мощность. Остроумные, но трудновыполнимые идеи он тут же отвергал. Здесь требовалась предельная простота, без вывертов и заумных ходов. Андрею стало ясно, что Виктор врал только наполовину, и погорел он не по недоразумению и не на «подставе». Если бы он сдал торговцев алмазами, то не срок получил бы, а, как минимум, медаль. А, раз оказался на зоне, значит, ему было, что скрывать, и сейчас этот беглец так же, как он сам, уверен, что возьмет то, на что рассчитывает. И, даже если не на блюдечке с голубой каемочкой ему поднесут его долю, то он сам ее вырвет из нужной глотки. Если, конечно, до нее доберется

Через полчаса напряженного, но, вместе с тем, приятного мозгового штурма, о котором, глядя на Андрея со стороны, нельзя было даже догадываться, план был готов. Примитивный, он отличался изяществом и, самое главное, реальностью воплощения. Для этого требовалось только согласие беглого милиционера, но Андрей не сомневался, что получит его в самое ближайшее время.

Спросонья, да еще не полностью отойдя от алкогольного наркоза, Стрельников не сразу врубился, о чем начал толковать с ним хозяин купе, который сразу догадавшись, что он сбежал из колонии, тем не менее его не сдал. Но полностью Виктор ему все равно не доверял, хотя постепенно и с большим трудом начал узнавать в нем давнишнего обвиняемого. О чем Андрей, как бы к слову, сам ему и напомнил. Это было давно и совсем в другой его жизни, отгороженной от сегодняшнего дня толстенной и мутной пеленой времени. Да и какая разница в конце-то концов?

– Знаешь, – сказал Стрельников, внимательно выслушав Андрея, – вообще-то у меня были другие планы. Но, если так, я готов отработать. Только, смотри, без понтов. Мне терять нечего. – Он похлопал себя по тому месту на груди, где хранил пистолет. – Были бы бабки, а там ты хоть в мир, хоть в пир, мне теперь без разницы.

– Мне тоже. Сделаешь свое дело, и разбежимся. Здесь тебе все равно не выжить. Ты поможешь мне, я помогу тебе. С документами и визой все тип-топ. Поживешь за границей, без работы не останешься. А там видно будет.

Такой оборот вполне устраивал обоих. Дело предстояло не хлопотное. Благодетель, одаривший Ягненкова деньгами, наверняка уже сообщил стоящим по номерам охотникам, что дичь покинула берлогу, и наверняка послал по его следу легавых «шестерок». Что он мог сообщить о нем? Да ничего, кроме скудных примет, касающихся, в основном внешнего вида. А фотографии его у них откуда? Если только кто-то знает его в лицо. Но это практически невероятно. На этом Ягненков и решил сыграть. Достаточно, если они со Стрельниковым переоденутся. А в темноте, когда они доедут до города, и в вокзальной суете, когда на платформу повалят пассажиры, никто особо не будет всматриваться в лицо новоявленного Андрея Ягненкова, а настоящий без проблем купит билет на самолет. Через три часа он будет так далеко от вокзала, что никто уже больше ему на хвост не сядет.

– А справка? – спросил Стрельников, когда основное уже было оговорено. – Как же я без справки? Меня тут же заметут.

– А это уж твои проблемы, – развел руками Ягненков. – Без справки меня самого заметут. А, впрочем, черт с тобой, – добавил он после некоторого замешательства. – Забирай справку.