– А при том, что это ЗАО наладило их подпольную продажу. Закупали сырье в России, отправляли в Израиль, или в Швейцарию, где обработка самая дешевая. Там делали огранку и возвращали сюда в виде ювелирных изделий, а решеточники их продавали.

– А как же ты обо всем этом узнал?

– Я до армии сварщиком успел поработать. Устроился, вроде как на временную подработку, в это ЗАО. Без оформления. А там случай помог попасть между молотом и наковальней. Короче, подставили. Из отпуска вышел, на столе у начальника районного отдела внутренних дел – документы из ФСБ, где черным по белому: такой-то причастен к незаконным операциям с драгоценными камнями. Недолго музычка играла, недолго фраер ликовал. По делу со мной один только сторож пошел, остальные разбежались. Вся доказательная база – на жестком диске компьютера и ни одного свидетеля. А по документам выходило, что я чуть ли не главный поставщик сырья. Вот и вся карусель. Раскусили они меня еще, когда на работу принимали. Телком взяли, а потом схарчили. На зоне как-то прознали, вот потому и «Брульянтом» стал. Не за цвет же глаз. А ты откуда мою кликуху прознал? – спохватился Виктор.

– Земля слухами полнится, – Андрей улыбнулся во весь рост. – Да ты не менжуйся. Алмаз бриллианту не судья.

– Да мне вообще все до фени, – зевая, равнодушно произнес Виктор с растяжкой.

Он говорил все медленнее и тише. Алкоголь стал одолевать отвыкшего от возлияний беглеца. Наконец, окончательно расслабился и привалился к стенке. Помимо воли глаза его слипались, и он все реже и реже распахивал веки усилием воли. Еще несколько попыток, и Стрельников захрапел, свесив голову на грудь.

По расписанию поезд вскоре должен был остановиться на небольшой станции. Осторожно, чтобы не разбудить спящего, Андрей переступил через его вытянутые поперек прохода ноги, достал из-под полки свою сумку и сел рядом с дверью. Он не был уверен, что во время краткой стоянки успеет без лишних свидетелей покинуть вагон и на всякий случай приготовил пятисотрублевку, чтобы, не теряя времени, сунуть ее проводнику.

С первых минут появления «попутчика» в купе Андрея не покидало чувство опасности. Оно то усиливалось, то утихало. Но не угроза пистолетом его пугала и не странное появление мужика, невесть как оказавшегося в запертом купе. Пугал он сам. Андрей всем своим нутром чувствовал, что жизнь его, как тогда в колонии, опять повисла на волоске. Случайно ли они оказались коллегами, хотя и с разных сторон алмазного бизнеса разного уровня? Андрей давно перестал верить в совпадения. Одно неверное слово, жест, взгляд, и не доедет он до своих миллионов, вмиг рухнут все его мечты о предстоящей беззаботной жизни. И потому первым его порывом было – убежать как можно дальше. Сейчас выпадал тот шанс, который никак нельзя было упускать.

Не отрывая взгляда от похрапывающего в углу Виктора, Андрей медленно протянул руку к защелке на двери и начал аккуратно ее поворачивать. Но, как он ни осторожничал, щелчок оказался резким и громким. Храп тут же прервался. Андрей замер. Но Виктор не проснулся. Он заворочался и, неловко повернувшись во сне, завалился на бок, подобрав под себя ноги и положив обе ладони под голову. И тут Андрей его узнал. Поначалу ему только показалось что-то знакомое в его манере непроизвольно вытягивать губы и, словно ловя себя на неприличном жесте, тут же резко сжимать их и вытягивать в узкую полоску. Сейчас, глядя на него спящего в детской позе, и пристально вглядываясь в его лицо, он окончательно убедился, что встречался с ним раньше – мимолетно и в обстановке не располагающей к знакомству, но, тем не менее, достаточно близко, чтобы обратить на него внимание. Это был один из сержантов-конвоиров, сопровождавших его в течение месяца, пока шел процесс, из камеры следственного изолятора в здание суда. Наклонившись над ним, Андрей рассмотрел сквозь щетину и приметную родинку у него под носом.