Родилась в 1986 году, поэт, прозаик. Кандидат филологических наук. Печаталась в белорусских журналах и газетах. Активно публикуется в сети, где достаточно известной стала её публикация «Забавная мифология». В 2016 г. вышел на бумаге роман «Аид, любимец Судьбы». С 2017 г. – член Союза писателей Беларуси. Живёт в Могилёве. E-mail: kisel.len@yandex.ru

Печенье для ангела

– Па-а-а-ап! Де-е-е-енюжк-у…

Женщина в пальто цвета полинялого изумруда обернулась на ходу, фыркнула. Современные дети, мол. Мало пороли, много баловали, все им купи, денежку, вот еще!

Андрей стиснул зубы и поволочил дочку за собой – по бесснежному декабрьскому дню, вдоль хмурой и немножко слякотной улицы.

Чадо ныло прилежно: тихонько, без истерики. Зато и жалобно, с плачущими нотками. Так, будто с каждым шагом жизнь вытекает.

– Ну-у… пажалст?

– Давай лучше купим тебе шоколадку, – первая попытка дать взятку провалилась, Андрей вздохнул и попробовал еще раз: – Игрушку. Куклу хочешь? Или книжку. Ты же хотела – большую, мифы там всякие…

– Не… лучше немножечко… денежку, а? Маленькую… Ну, мы же уже совсем прошли… я же себя хорошо вела? Хочешь – я посуду помою?

Дочка умела давать взятки лучше. Настаивать на своем тоже умела лучше. Еще умела сиять просительной голубизной из-под сползшей почти на нос блекло-сиреневой шапочки с единорожком. Осторожно сиять, вкрадчиво. Так, что в голову лезет невольное: «Жена прибьет, если узнает», – а пальцы уже нашаривают в кармане солидного пальто портмоне, ищут мелкую монету, вручают дочке под усталый вздох отца.

– Маме не говори, – сказал Андрей скучно и посмотрел в витрину с огромным желтым плакатом о рождественской распродаже.

Не хотелось смотреть, как Лика несется к этой сто какой-то бродяжке, или бомжихе, или это там вообще мужик, только в немыслимых лохмотьях? Запах – тараканов можно травить, бугристый нос торчит среди патл, руки с обломанными когтями, перегарище.

Занять позицию – не хватало, чтобы ребенок нахватался какой-нибудь венерической заразы, когда будет тянуть монету этому… Анастасия Михайловна с кафедры говорила – люмпирнал. Выразительно. Еще выразительнее – бомж перегарно-переходный, чудище улично, озорно, обло, стозевно и лаяй… какая чушь в голову лезет, в самом деле.

Лика обычно таких и выбирала: пострашнее, погрязнее. Нормальному ребенку такое показать с пяти шагов – ночью не заснет, к папе-маме в постель запросится.

– Все! Дала! – а эта возвращается вприпрыжку. И косые взгляды прохожих нипочем. И слякоть. А с утра еще грустила, говорила: «И Новый год без снега, что ли, будет? Там, наверное, на небе все эти мельницы волшебные поломались».

Какой-то досужий дедушка с военной выправкой углядел-таки в глазах Андрея вселенскую тоску и решил выступить в роли мудрого наставника-прохожего.

– Ты зачем дяденьке деньгу дала? – остановился, нахмурился, затряс пальцем, а сам все мигал Андрею: мол, смотри, как надо! Воспитываю! – Дяденька деньгу пропьет, будет под забором валяться…

Андрей закатил глаза с мукой, потому что уволочь дочку уже не успевал. Лика округлила глаза, привстала на цыпочки и радостным шепотом поведала в лицо дедушке-воспитателю: